Луиза де ла Порт (Фаворитка Людовика XIII). К. СентинЧитать онлайн книгу.
в окна соседнего дома, увидела: в середине зала – широкий, покрытый скатертью стол, уставленный блюдами с кушаньями, от них поднимается пар. Свет множества зажженных свечей отражается в драгоценном хрустале… Несколько десятков мужчин и женщин с громкими возгласами и хохотом чокаются высокими стаканами, все порядочно пьяны. Одни обхватили рукой талии соседок, другие, склонясь к ним на плечо, любезничают и, кажется, готовят более поцелуев, чем нежных слов и комплиментов. Все участники застолья среди всеобщего веселья и радости, без сомнения, взаимно расположены к удовольствиям и любви…
Кто сказал бы когда-нибудь этой благородной, гордой девушке, что ей придется стать свидетельницей распутной пирушки у мадам ла Невё, известнейшей в то время спекулянтки (Буало упоминает о ней в своих стихах). Причина веселого пиршества – новоселье мадам Невё. Чтобы дать более свободы гостям, избавить их от дневного жара – день был знойный, – она назначила у себя праздник ночью. Но ведь шум услышат на улице… решили не открывать окон – все задыхались в душном, спертом воздухе от винных паров и жара зажженных свечей. Но Великий Гедеон (такое имя присвоили главе пира), несмотря ни на какие возражения, приказал окна отворить, объявив наиболее противившимся: «Скандал – тем лучше: празднуем еще веселее!»
Мадемуазель д’Отфор пристально вглядывалась не только в лица женщин, разумеется ей незнакомые, но и мужчин и многих узнала. Относительно некоторых смело поручилась бы, что они ей знакомы. Это они, она их видит! «Конечно, это сон! – говорила она самой себе, чувствуя в сердце печаль и сострадание. – Ведь я тут вижу маркиза де Жевр, а он в отсутствии, его нет в Париже, наверняка нет! Он из-за меня изгнан из Парижа, я – причина его ссылки! И вот он здесь… о, нет, нет, это невозможно, я ошибаюсь! А там кто? Да Генрих ла Ферте, герцог Генрих ла Ферте… я у его матери!.. Да, и он тут… он дома и уже спит… так-так… А тот, другой? О, столь могущественное лицо, знатная особа! Но его тоже нет теперь в Париже… невозможно, чтобы это был он! Нет, это мечта, бред… мои глаза после сна видят не совсем ясно…» И, желая удостовериться, что всю картину наблюдает в действительности, а не во сне, провела руками по лицу и волосам и отошла от окна; потом снова приблизилась к нему, протерла глаза… Удостоверясь в истинности всего зрелища, смело вывела по своему обыкновению трезвое о том заключение и с улыбкой вернулась к своей постели. Сон скоро вполне овладел ею, несмотря на беспокойство и взволнованные мысли, – такова уж была мадемуазель д’Отфор.
Глава IV. Великий Гедеон
Пробило три часа ночи, пир у мадам ла Невё еще продолжался – уже не праздник веселья, но торжество разврата и соблазна; тут не кричали, не пели теперь, а выли, рычали, подобно волкам или другим диким зверям. Лица у пьяных гостей то болезненно-бледные, то красные; глаза у кого мутные, у кого блестящие; кругом опрокинутые или разбитые бутылки; скатерть облита красным вином. Опьяневшие женщины, как бы для поддержания роли, свойственной своему полу,