Луиза де ла Порт (Фаворитка Людовика XIII). К. СентинЧитать онлайн книгу.
сцены оставалось неподвижно на своем месте – король, продолжая со вниманием изучать двух девушек, отделенных от него решеткой, сквозь которую говорят обыкновенно в монастырях с монахинями, решился снова вступить с ними в разговор. Обратился к пансионерке, полулежавшей еще на груди подруги, причем та нежно, почти матерински ей улыбалась:
– Как ваше имя?
– Луиза. – Она приподняла вдруг голову и слегка встряхнула ею, расправляя локоны.
– «Луиза»! – повторил король и спросил ла Файетт: – Вас ведь тоже зовут Луизой?
– Я называлась Луизой, когда была мирянкой, – отвечала со вздохом новая сестра общины Благовещенского монастыря.
Лицо короля стало вдруг печальным, он продолжал:
– Я называюсь также Людовиком! Мы все трое находимся под покровительством и защитой одного святого, моего достославного предка. Да предохранит он это дитя от бурь и напастей жизни! А фамилия ваша?
Луиза то краснела, то бледнела, в чертах лица ее, за несколько минут до того спокойных и невозмутимых, появился испуг – горестное воспоминание, казалось, взволновало ее. Дрожа всем телом и приникнув к подруге, она устремила на нее боязливый взор, как бы умоляя о защите.
– Вы, право, неблагоразумны, – сказала ла Файетт, – успокойтесь, мой друг. Его величество вовсе не думает наказывать вас за проступки вашего семейства. Государь, – продолжала она, возвысив голос и с выражением благородной твердости духа во взгляде, – Луиза – дочь Вильгельма Машо де ла Порта, монпельерского президента, друга вашего покойного отца Беарнца[1]. Он, как и ваш отец, родился кальвинистом, разделял с ним опасности, удачи и неудачи в делах и, подражая ему в перемене веры, немало претерпел от этого, так как отчасти лишился того благорасположения…
– Да-да, – прервал король, приняв вдруг величественный вид, – и, как я теперь припоминаю, этот друг моего отца не был, однако, моим другом. Перестав проповедовать восстание, он оставил гражданскую службу, вооружился шпагой и приобрел известность между еретиками. Тогда только и говорили о пяти членах семейства Машо де ла Порта, как прежде – о принце Арденнском Эмоне и его четырех сыновьях. Но они-то были честные, благородные рыцари, а те – бунтовщики!
Людовик XIII не умел владеть собой; уже то, что он произнес слово «еретик», возбудило в нем гнев, и тон его увеличил замешательство девушки. Привыкнув быть под властью более сильной, чем его собственная, он находил особое удовольствие в том, чтобы внушать страх тем, кто слабее, – своего рода возмездие тем, кто ущемлял его самолюбие. Так что, приняв перед Луизой властный вид в шутку, дабы забавляться ее смущением, он на самом деле стал суровым, придав голосу и глазам выражение более строгое, чем было у него в мыслях. Внутренне он радовался, видя, что лицо девушки выражает испуг, а из-под длинных, красивых ресниц показываются слезы.
Но ла Файетт, изучившая все тайные изгибы сердца Людовика, знала, как надо обходиться с ним в подобных
Генриха IV.