Столп огненный. Кен ФоллеттЧитать онлайн книгу.
наедине в пустой мастерской. Девушка обвила руками шею Пьера и жадно приникла к его рту своими губами.
Юноша вдруг понял, что ему чертовски трудно притворяться. Но следовало изобразить, будто поцелуй и вправду его воспламенил. Он страстно ответил на поцелуй, сжал тугую грудь Сильви под лифом платья, но на самом деле не ощутил ни малейшего признака возбуждения.
Девушка отстранилась и взволнованно прошептала:
– Он сегодня добрый! Пойдем!
Пьер поднялся следом за Сильви в жилые помещения наверху. Жиль и его жена Изабель сидели за столом – вместе с тем типом, которого Пьер знал как Гийома.
Жиль, широкоплечий и могучий, смахивал на быка. Чудилось, что этакий силач способен поднять на плечах целый дом. По обмолвкам Сильви Пьер знал, что за Жилем водилась привычка поколачивать под горячую руку родных и подмастерьев. Что случится, если Жиль вдруг узнает, что Пьера подослали католики? Нет, об этом лучше не думать.
Пьер поклонился Жилю, выказывая подобающее уважение главе семьи, и сказал:
– Доброе утро, мсье Пало. Надеюсь, вы в добром здравии.
Жиль в ответ что-то неразборчиво проворчал. В этом не было ничего обидного – так печатник здоровался со всеми.
Изабель Пало была более податливой к обаянию Пьера. Она улыбнулась, когда юноша поцеловал ей руку, и пригласила его присесть. Дочь унаследовала от нее прямой нос и выпяченный подбородок – черты, говорившие о силе воли. Пожалуй, Изабель можно было назвать миловидной, хотя красавицей она точно не была, и Пьеру не составляло труда вообразить ее обольстительницей, в подходящем расположении духа. Словом, мать и дочь были схожи нравом, решительностью и отвагой.
Что касается Гийома, тот оставался для Пьера загадкой. Бледный и худой, лет двадцати пяти на вид, он всегда выглядел сосредоточенным, что ли. Он пришел в лавку в тот же день, когда туда заглянул Пьер, и его немедленно провели в жилые помещения наверху. Пальцы у него вечно были в чернилах; Изабель мимоходом упомянула, что он студент, однако этот Гийом не числился ни в одном из коллежей Сорбонны, и Пьер ни разу не встречал его на занятиях. Он поселился у Пало то ли как гость, то ли как жилец, плативший за проживание. В беседах с Пьером он держался настороженно и больше отмалчивался. Пьеру очень хотелось как следует его расспросить, но этого следовало избегать, чтобы не вызвать ненужных подозрений.
Едва Пьер вошел в комнату, Гийом закрыл книгу, которую держал в руках. Он постарался сделать это вполне естественно, однако попытка вышла не слишком убедительной. Теперь книга лежала на столе, накрытая ладонью Гийома, который словно твердо вознамерился не позволить никому открыть ее снова. Наверное, перед приходом Пьера он читал книгу вслух семье Пало. Чутье подсказывало Пьеру, что эта книга – очередное запрещенное протестантское сочинение. Юноша притворился, что книга нисколько его не занимает.
Когда все поздоровались, Сильви сказала:
– Папа, Пьер хотел с тобой поговорить.
Такая