Ричард Львиное Сердце. Морис ХьюлеттЧитать онлайн книгу.
что, поодумавшись, послал в Сен-Поль-ля-Марш Гастона Беарнца с письмом к Жанне, в котором говорилось: «Через два дня я с тобой увижусь в последний раз или навсегда, как ты пожелаешь». А сам тем временем вооружился терпением на назначенное число часов.
Гастон Беарнец – замечательно-романтическая личность для наших туманных краев. Бледный, черноглазый, с курчавой бородкой, он ехал себе в своем светло-зеленом наряде, распевая. Он велел доложить о себе сударыне, назвавшись Дитя Любви. Увидя ее, он коснулся ее ноги поцелуем.
– Чудесная Звезда Севера! – проговорил он, преклоняя колени. – Я привез топливо для твоих неизреченных огней. Наш Король Влюбленных и Влюбленный Король весь у ваших ног, а вздохи его – в этой бумажке.
Он говорил как по писаному и ловким движением руки подал ей сверток. Ему было приятно видеть, что Жанна тотчас же прижала руку к сердцу, как только взяла бумагу; но больше ничего не последовало. Она пробежала письмо, не сморгнув и гордо держа голову.
– Прощайте, сударь! – наконец промолвила она. – Я приготовлюсь встретить моего повелителя.
– А я, сударыня, – сказал Гастон, – буду ждать его в лесу, согласно обету, который я дал своему святому, не предаваясь сну, не принимая пищи, покуда он не достигнет исполнения своих пылких желаний. Прощайте, сударыня!
Он удалился выполнять свой обет. Целый день, целую ночь темная лесная чаща была оживлена его веселой песней: он пел почти все время, не переставая, с неиссякаемой бодростью. А Жанна провела часть этого времени в часовне, скрестив руки на своей прекрасной груди. Бог в ее сердце боролся с Богом на алтаре. Она не произносила молитв, но, покидая часовню, отправила гонца за Жилем Герденом – за тем тупоносым рыцарем-нормандцем, который так глубоко ее любил, что ничего не говорил об этом.
Этот самый Герден, рыская по лесу, наткнулся на Гастона Беарнца, нарядного, как цветущее дерево, и распевающего, словно какой-нибудь вдохновенный инструмент. Заметив это удивительное видение, он потянул поводья и нахмурился. Такова обыкновенная встреча нормандца. Гастон принял его как бы за часть общего вида этой местности, мрачной, располагающей к унылым напевам.
– Добрый день, прекрасный господин! – произнес Жиль, а Гастон махнул рукой и продолжал идти, распевая во все горло. Тогда Жиль, который спешил, попытался проехать мимо, а Гастон сложил руки и промолвил:
– Ах ты, бык! Тут нет пропуска никому, кроме смельчаков.
– Прочь, попугай! – воскликнул Жиль и углубился в лес.
Только благодаря тому, что Гастон дал клятву, не было тогда пролито ни капли крови, но он надеялся, что пустит ее в свое время. Оттого-то он заметил: «Вон поехал покойник!» – и снова принялся за свои песни.
А Жанна, заслыша конский топот, выбежала навстречу всаднику. Лицо ее вспыхнуло.
– Войдите, войдите! – сказала она и взяла его за руку.
Он последовал за ней с бьющимся сердцем, не смея и не зная, как вымолвить слово. Жанна повела его в маленькую темную часовню.
– Жиль! Жиль! – воскликнула