«The Coliseum» (Колизей). Часть 2. Михаил СергеевЧитать онлайн книгу.
она или плохая? Обстоятельствам, в которых живем, наперекор окружению, логике?
– Чьей логике? Той, которая подсказывает? – пленник усмехнулся. – Той, что «вмонтирована» прошлым опытом, именами? А, значит, временем? Оно предало нас, если такая логика ведет к гибели всего живого вокруг. Разве не это происходит на земле? Или мы стали меньше убивать друг друга? Чем триста лет назад? Или отодвинули порог перед катастрофой? Ты еще увидишь, сколько погибнет в этом веке…
– Я?! – вскрикнула женщина. – Я ничего не желаю видеть!.. – и тут же поправилась: – Я не хочу дожить… – и осеклась.
Мимика лица пленника выразила огорчение:
– Эх… Лена, Лена…
Он впервые назвал ее по имени.
Гостья в изумлении замерла, но тут же выкрикнула:
– Я уже Елена! Мой фонд… я!.. помогаю детям!
– Твой? Елена? И где же точка ужаса, надлома? С каких пор что-то на земле стало чьим-то? Зачтется лишь тайное добро – не слышала? Всего три слова могут покорить вершины, стать выше любых денег! Помнишь? Надпись? «Папа, не пей!» – в них «благо» и «творение» – совпали!
Дыхание остановилось. Память возвращала в детство. Давным-давно они с бабушкой возвращались с юга. В окне вагона проплывали бесконечные окраины Москвы и такие же бесконечные ленты гаражей, исписанных подростками. Но эти слова, которые произнес Слепой, бросались в глаза любому пассажиру – во всю стену, красной, режущей взгляд краской они кричали: «Папа! Не пей»! Крик тот, оставленный такой же девочкой как и она – Лена была уверена в этом, долетал до тысяч людей, которые проносились мимо. Тысяч глаз. Впитывая боль, делая во мгновение другими эти тысячи. Сколько человек вздохнуло, подумав о своем. Скольких заставил уйти в себя отчаянный крик! Скольких понурить голову, вспомнив дочь или сына.
– Бабушка, а почему она это написала? – спросила тогда Лена.
– С горя, милая, с горя… давай-ка собираться, скоро вокзал.
Внучка не знала, что такое горе. Оно представлялось ей какой-то вредной теткой, с большой сумкой и веником под мышкой. Детство спасалось от горя воображением, не зная – визит его не за горами. Встреча назначена каждому.
Жизнь потом дала много поводов вспомнить случай. А сейчас Елена была уверена – тогда, в детстве, провидение явило ей пример великой силы слова. Простого слова, освятившего место, где маленькая девочка встала на защиту своего отца и заслонила детской рукой от оскала зла тысячи чужих. Ей хотелось верить, что слова те и сейчас не были стерты, кричали, помогали и несли.
– Их писала девочка из прошлого, – Слепой читал мысли.
– Из какого?
– Ты хотела спросить: из чьего? Из твоего прошлого. Когда карета двигалась по улицам старой Москвы, такая же девочка сидела на финальном матче по регби и ждала… с грустными глазами. Тебе не знакомы глаза детей.
Лена вскинула брови, но тут же опустила.
– Они еще не могут понять, не могут распознать гибель, принимая ее за образы «взрослой» жизни, за норму. Но вот, однажды,