Фавор и опала. Лопухинское дело (сборник). Петр ПолежаевЧитать онлайн книгу.
сына своего покойного, дай Бог ему царство небесное, родителя вашего, царевича Алексея Петровича, и вышло дело самое несчастное… Царевич всю свою жизнь плакался горькими слезами на свою супругу, и до войны чуть было не доходило… По моему мнению, Москве не след заискивать в чужих землях, когда дома хорошо. Лишние только путы себе.
– Слышишь, как рассуждают умные-то люди. Вот у кого нам, Андрей Иванович, с тобою поучиться, – обратился государь к вице-канцлеру, насмешливо кивая на князя Алексея Григорьевича.
– Препозиции императорского двора заслуживают не такой аттенции, ваше величество, – серьезно и внушительно заговорил Андрей Иванович. – Блаженной памяти ваш дедушка…
– Да что ты пристал ко мне с дедушкой, Андрей Иванович, не любил я его и не хочу жить по его указке, – перебил государь тоном капризного ребенка, не терпевшего нравоучений.
Андрей Иванович замолчал, о предложении австрийского посланника более не заговаривал, но, однако же, и не собирался уезжать; видно было, что он желал что-то высказать, но стеснялся присутствием князя Алексея. Со своей стороны, и князь Алексей Григорьевич не желал оставлять государя наедине с бароном вице-канцлером и почти не отходил от государя. Только на одну минуту, когда князь Долгоруков вышел зачем-то по приказанию государя, Андрей Иванович успел спросить воспитанника:
– Что же, ваше величество, когда соизволите осуществить предсмертное завещание вашей покойной сестрицы?
– Это ты опять все о поездке в Петербург досаждаешь? Сказал тебе, что перееду, так и исполню. Вот только последний раз поохочусь… Сам я теперь желаю уехать, надоело мне здесь и охота прискучила! Почти половину собак раздарил. Только, Андрей Иваныч, не надоедай. Люблю я тебя, а не люблю, когда ты поешь все старые песни.
Вошел князь Алексей Григорьевич, и разговор оборвался. К вечеру вице-канцлер уехал.
«Совсем-таки испортили ребенка, – думал дорогою старый воспитатель, – так испортили, что и поправить, кажется, нельзя. А всему виноват этот Иван… Ох, Иван, Иван… поплатишься ты… Что будет – и предвидеть человеческому разумению невозможно… Одно только хорошо, уедем отсюда… самому наконец наскучило. Рассчитывали сиятельные, да ошиблись – пойдете по той же дорожке, как и светлейший…»
По отъезде барона Андрея Ивановича молодежь собралась в зале и принялась для развлечения государя играть в фанты.
– Чей фант вынется, что тому делать? – спросила, встряхивая узел с фантами, некрасивая девушка, дальняя родственница Долгоруковых, жившая у них для компании дочерям.
– Поцеловать сестру Катю! – бойко решила младшая сестра Анна, подбегая к хранительнице фантов.
Она запустила руку в узел и с торжеством вынула оттуда царский платок. Но вместо того чтоб поторопиться выполнить приятный штраф, государь с неудовольствием отвернулся, встал и вышел в другую комнату. Игра расстроилась, все почувствовали себя неловко, а побледневшая княжна Катерина проводила государя недобрым взглядом.
Весь