Люцифер. Том 1. Карл ФренцельЧитать онлайн книгу.
объяснил свое долгое отсутствие. Вслед за тем граф подошел к Пухгейму и сказал ему вполголоса, но настолько громко, что многие могли услышать его слова:
– Советую вам, барон, обратить внимание на этих молодых людей, которых можно считать украшением нашего австрийского бюргерства.
Цель графа Вольфсегга была вполне достигнута.
Неожиданное появление двух незнакомцев настолько поглотило внимание общества, что никому и в голову не приходило справляться о причинах долгого отсутствия хозяина дома, так как приезд молодых людей достаточно объяснял его. Друзья графа тотчас же решили, что Эгберт и его приятель явились в замок не с простым визитом, а с каким-нибудь тайным поручением из Тироля, Пруссии или Вестфалии, так как недовольство против иноземного владычества достигло крайних пределов в тогдашней Германии. Бонапарт хотел насильственно заставить немецкий народ признать свое господство; и эта цель проводилась в жизнь нагло и открыто его братьями и маршалами и втайне его вассалами – князьями Рейнского союза. В это время среди немецких патриотов опять воскресла надежда, что австрийский королевский дом возьмет на себя инициативу освобождения Германии и отстоит ее в решительной борьбе с помощью своего гордого и могущественного дворянства. Ко всем знатным и богатым дворянским родам в Австрии посланы были патриотические воззвания, и те изъявили полную готовность пожертвовать жизнью и всем своим богатством для общего дела. Казалось, вернулись снова времена римского Цезаря и его легионов. Положение дел было такое же отчаянное, как и в первые времена германской истории, когда в Гессене и вдоль Рейна стояли римские укрепления и сторожевые башни, а ликторы Вара проходили через леса и деревни с топором и бичом в руках. Как тогда, так и теперь, вся Германия была одушевлена желанием свободы и надеждой освободиться от иноземного ига.
Против Бонапарта составился тайный заговор целого народа; все сословия Германии, соединенные узами братской любви и взаимной верности, вооруженные ненавистью против общего врага, ожидали часа, когда Австрия позовет их на защиту родины. Чувство патриотизма в это время было сильнее вековых традиций и сглаживало разницу состояний и старый сословный антагонизм. Похвалы, расточаемые графом обоим юношам, были приняты его друзьями как доказательство, что и они принадлежат к великому союзу и что им подготовили самый дружелюбный прием. Эгберт совсем растерялся от приветствий всех этих знатных господ, которые наперебой жали ему руку, а молодой Ауерсперг в порыве чувств даже неожиданно заключил его в свои объятия. Не менее приветливо обошлась с молодыми людьми и сестра хозяина, маркиза Гондревилль.
В пользу Эгберта говорило и то, что его фамилия была известна в высшем обществе. Отец Эгберта в свое время был одним из лучших врачей в Вене, и многие из присутствующих были обязаны ему или своей жизнью, или спасением своих родных от тяжелой болезни.
Эгберт держал себя очень скромно и с тем тактом и достоинством, которое дается хорошим