Дар из глубины веков. Дмитрий АгалаковЧитать онлайн книгу.
на кресте, он даже не сопротивлялся, так откуда в нем такая сила?
Одно знал Ягайло Ган: весь прежний мир рушился на его глазах…
Верховный жрец вернулся на берега Ильменя. В Новгороде он более не был и никогда больше не видел князя Бравлина по прозвищу Буревой. Куда бы ни заносила его судьба, до него только долетали слухи о походах князя. О том, что теперь рядом с ним всегда новые жрецы. Те самые, в черных рясах! Греки! Ненавистные греки!
Старые боги, боги славян, отныне предавались жестокой опале…
Ягайло Ган выполнял свои обеты. Ведь люди, окружавшие его, по-прежнему нуждались в его слове и защите. Но в храме родовых богов он все чаще подходил только к одному изваянию… Старшие сыновья жрецов становились жрецами Сварога и Сварожича, Дажьбога, младшие – Перуна, Велеса… Его старший брат Ярило, как и отец, должен был стать жрецом Сварожича! Бога, дающего солнце, саму жизнь! А он, Ягайло, – жрецом Перуна или Велеса. Он сделал выбор и стал жрецом самого загадочного бога славян, которому открыты тайны ночи, тайны слов и музыки, тайны лекарственных трав и заговоров! Стать жрецом Перуна, бога войны, нескончаемых битв, грандиозных побед оставалось самому младшему сыну Ярилы – Любиму. Но вместо этого Любим стал воином и погиб совсем молодым! Что ж, так тому и быть! А он, Ягайло Ган, которого не послушались боги солнца и света, обратился к мудрому богу Велесу, которого сердцем выбрал в самом начале своего пути.
Именно он, этот бог, и направил его по стезе своей и дал совет написать книгу о предках. Ягайло Ган был уверен, что слышал его голос! Написать обо всем, что когда-то говорил ему отец, а тому – его отец, и так далее… И не только что они говорили, но и записывали на буковых и березовых дощечках древним языком. Таким древним, что его начало терялось во тьме веков. Эти дощечки передавались из рода в род, и если они начинали сыпаться, то старики заставляли молодых переписывать их. И сам он, Ягайло Ган, переписывал эти дощечки по требованию отца. С ним не поспоришь! На дощечках были записаны священные моления славянским богам и важные события, менявшие жизнь целых народов… И вот теперь Ягайло Ган сам распорядился, чтобы два его ученика навощили доски для «первого письма»[9], взял остро заточенную палочку и сел за работу.
Он долго думал, прежде чем коснулся стеком воска. Первые строки были такие:
«Напрасно забываем мы старые времена наши и оттого куда идем ныне – неведомо! – горечью наполнялись его строки. – И когда оглядываемся назад, то уже стыдимся познавать Навь, Правь и Явь, как их познавали наши предки и жили этим знанием. И все стороны бытия нашего ведать и понимать мы отрекаемся…»
В его светлую комнату заглянул мальчик лет семи в длинной рубахе. Он раздумывал, как ему быть, стоит ли беспокоить важного человека, но потом тихонько вошел. Он остановился за спиной Ягайло, смотревшего в открытое окно на реку и лес, и спросил:
– Что ты пишешь, дедушка Ягайло?
Ягайло Ган оглянулся и внимательно посмотрел в васильковые глаза
«Первое письмо» – черновик, его выводили стеком по воску, второе – вырезали или выжигали на дощечках. Первое письмо наносил сам автор, второе выполняли его ученики.