Шпага Софийского дома. Андрей ПосняковЧитать онлайн книгу.
Дрюня. – На повертку, кажись, свернул. Ну да, точно. Номер? Ну, блин… Конечно, не заметил, на кой мне номера ихние. Да, «Урал», «Урал», точно! Что я, машин не знаю? Подробнее… А подробнее, может, Колька расскажет, брательник двоюродный. Я-то на мопеде ехал, а он сзади, на велике. Вот, должен бы уже подъехать…
Брательник на велике. А, случайно, велик у него не «Десна» с синей рамой? Ах, да? И еще с блестящими крыльями… А он, вообще, в каком состоянии, брательник-то?
– Да трезвый, – уверил Дрюня, сам подобного впечатления отнюдь не производивший. – Это я бутылку пива с утра выпил, с бабкой. Ну там, в обед бражки… И все… А у Кольки-то мать вчера приехала. Строгая. Даже в клуб его еле отпустила. Он ведь помладше меня будет.
На крыльце появился Рощин. Вышел из вертепа, живой и невредимый. Только помятый малость да на шее губная помада.
Заработал, затрещал двигатель, участковый махнул ребятам, и, быстро набрав скорость, мотоцикл скрылся из виду.
У того поворота, с велосипедом, Рощин аккуратно притормозил, не глуша двигатель.
Ну вот он, велик. Лежит и правда как-то неестественно. Словно слетел с дороги, отброшенный неведомой силой. Впрочем, такой ли уж неведомой? Олег напрягся. За свою жизнь он повидал немало подобных ситуаций. Особенно когда выпадало дежурство в составе следственно-оперативной группы. Ну да, вот и след шин. А удар наверняка был мощным. Тогда где же велосипедист? Ушел домой, испугался? Нет… Олег Иваныч с сомнением покачал головой. Нет, Игорек! Не ушел и не испугался. Слишком силен удар. Наверняка во-он в тех кустах… Ну-ка, сходим, проверим…
Рощин развернул фару.
Кювет… Глубокий, словно хороший овраг. Кусты – жимолость или вереск, а может, орешник, черт их знает – сейчас не видно… Олег Иваныч раздвинул ветки, испачкав пальцы в… Он приблизил руку к глазам… Вязкий, почти черный в призрачном свете фары сгусток… А вон еще там, на ветках. Кровь… Пополам с мозгами. Ага! Вот и тело! Вернее, труп.
Он лежал на боку, нелепо подогнув руку. «Брательник Колька». Прилично одет – в джинсиках и светлой рубашке, разорванной на груди. Волосы светлые, растрепанные. Верхняя часть черепа, слева, была снесена начисто, открывая часть мозга. Левый глаз, вырванный из глазницы, висел на глазном нерве кровавым осклизлым шаром.
Тьфу ты… А ведь мертвяк – мертвее не бывает. Ну, нашли себе работу.
– Только жмурика нам и не хватало для полного счастья, – тяжело вздохнув, согласился Рощин. – Придется обратно в клуб ехать, звонить. Думаешь, эти его, лесовозники?
– Тут и думать нечего, – невесело усмехнулся Олег. – Наверняка хлыстами, на повороте. Сходил, блин, на танцы пацан. Ну, коззлы… И смылись. Свидетелей тоже, как назло… Только косвенные. Спилят они хлысты, выкинут – все: ничего не докажем.
– Посидишь, Иваныч? Я быстро…
Олег Иваныч чихнул.
Серебристая луна висела над черным лесом, освещая открытую на повороте кромку грунтовки. На кромке, свесив ноги в кювет, сидел старший дознаватель Олег Иванович Завойский, смотрел на еще теплый труп мальчика и