Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник). Александр БачилоЧитать онлайн книгу.
ли? – задумчиво пробормотал Эндрюс. – Все пепел и пар, юноша! Я вертел этот век на пару. Они, хоть и с проклятьями, гоняют по всему миру мои воздушные паробусы. И люди лезут в каждый летающий гроб, толкаясь и бранясь. Боятся, что не хватит мест. Я всю жизнь служил пару, мой мальчик. Жаль, ничего не выслужил. Жалею ли? Жалею…
Старик повторил это слово раз десять, словно пробуя на вкус.
– Я жалею, да. Жалею, что не разбился тогда вместе со «сто первым» или «Экроном». Пепел и пар. Я дал этому миру столько пара, так разогнал его, что голова закружилась. Вот и угодил в топку сам. «Питы» – вот они, в небе, груженные поденщиками, гувернантками, мамашами и карманниками. Они идут над миром, словно тучи, перерабатывая реальность в пепел и пар. А что я без них? Сумасшедший старикашка, у которого можно за гроши купить часы.
– Я как раз хотел спросить про ваши часы, – заговорил Генри, перекрикивая шум ветра. – Такая прочность! Как вы…
– Пепел и пар! – бормотал старик, не услышав вопроса. – Ад и рай, которым я служил, не предали меня. Но я был слеп. Я видел только одного бога, служил только пару и разозлил время. Пар дал старику Хроносу под зад – и он обиделся на меня, Генри. Он превратил меня в развалину. Но я кое-что придумал, мой мальчик.
Но теперь уже Генри Уайт не слушал его. Остановившимся взглядом молодой механик следил за тем, как громадное серое брюхо аэростата, колышимое ветром, приближается к вершинам деревьев.
– Я придумал, как победить время! – широко улыбнулся беззубым ртом Эндрюс. – Пыль и пар! Если спрессовать вот такую металлическую пыль, сдавить прессом и спечь в топке, – старик вынул из кармана кисет, взвесил на ладони, погруженный в свои мысли и планы, – она станет прочнее стали. Как вот эта шестеренка. – Он достал из кисета зубчатую звездочку матового металла. – Так я делаю корпуса и детали для своих часов. Часов, над которыми не властно время, Генри.
Молодой человек изо всех сил потянул старика за рукав, крича что-то, но тот не обращал внимания. Немного металлической пудры с шестеренки упало ему на ладонь, ветер тотчас слизнул ее, залепив старику лицо мокрыми листьями. За городом вставала гроза. И первой, самой грозной ее тучей навис над сквером стопятидесятиметровый «Лонг-Пит».
– Понимаешь, Генри. Этот мир воскреснет как феникс из пепла и пара. И прочнее его не будет вовеки!
Молодой механик, всхлипывая от страха, рванул старика за шиворот, но ветхий ворот оторвался, остался в руке у Генри Уайта. Эндрюс плюхнулся на камни мостовой, порыв ветра опрокинул его навзничь. Гром заглушил слова его недавнего спутника, убегающего в сторону ближайшей открытой двери. Кажется, тот просил прощения.
– Ты слишком много извиняешься, Генри, – прохрипел старый Пит, глядя в небо. – Глупое занятие. Бесполезная трата вре…
Гондола аэростата заскребла днищем по мостовой. Люди, выдавливая в панике ладонями стекла тесного салона, выпрыгивали из нее, оставляя на брусчатке бурые мазки. Рыхлое тело паробуса колыхалось, его смяло на сторону, ударило порывом