Подвиги Ахилла. Ирина ИзмайловаЧитать онлайн книгу.
будут перед нами прогибаться!
Но Мишу, как ни внушал он себе, что его занятие не так уж скучно, а, напротив, увлекательно и познавательно, челночная стезя тяготила все больше. Великие планы Сандлера казались невыносимо смешными, а кличка Майкл раздражала куда сильнее, чем некогда в университете.
Стопки книг, сложенных на подоконнике, возле запыленного рабочего стола, звали к себе и безмолвно, грустно упрекали.
Он понимал, что оставить торговлю удастся не скоро. Тройняшки росли, но не «по дням, как по часам», а как им полагалось – степенно и поэтапно. О том, чтобы Аня устроилась работать, пока что не приходилось и мечтать. Правда, квартиру, однокомнатную на трехкомнатную, они поменяли уже на второй год – взяли на первом этаже и в непрестижном районе, зато теперь, приезжая домой, Михаил забирался в свой собственный крохотный, девять квадратных метров, кабинетик, вытаскивал из стопки какой-нибудь том, перелистывал его и мечтал. Он знал: должно что-то произойти – что-то, что прервет его осточертевшее подвижничество и возвратит в тот, уже далекий и желанный, мир, где жили тени великого и неразгаданного прошлого, где он мог и должен был сам что-то открыть и отыскать. И только в этом мире он станет достоин любви Анны и всей пока что ничего не смекающей троицы: Сашки, Алешки и Нинки…
И вот теперь, казалось, это что-то произошло, происходило. Турок в одной сандалии, пыльные газеты, и эти свитки пергамента, лежащие на них, будто какие-то дешевые побрякушки, на которые нет-нет да покупались шатающиеся по душным улочкам туристы…
– Что это? – Михаил ткнул пальцем в пергамент. – Откуда?
Турок заулыбался, видя, что его «товар» явно произвел впечатление.
– Письма какие-то, – он пожал плечами. – Отец в подвале находил. Говорил – еще дед видел, и прадед видел, и еще прапрадед видел… Наш дом старый-старый. Письма какие-то старые, язык непонятный. Отец говорит – кто-то когда-то привез из одной крепости…
Английский язык у него был еще тот. Миша едва разбирал эти сливающиеся друг с другом фразы.
– Лежат-лежат, а мне они зачем? – турок развел коричневые ладони в стороны. – Вот, продаю. А никто не покупает. Ты купишь?
Мише стоило большого труда взять себя в руки. Сработала уже укоренившаяся привычка «челнока» – не показывать, насколько тебе интересен товар.
– Я бы взял, – сказал он, небрежно вертя в руках драгоценный свиток. – Сколько?
– Доллар, – назвал турок цену, от которой Ларионов едва не рухнул на землю (За ЭТО доллар?! За ЭТО?!). – Ты один берешь или сколько?
– Пожалуй, все пять, – стоически сохраняя то же небрежное спокойствие, ответил Михаил.
И тут турок улыбнулся:
– Это здесь пять. А дома у меня их еще много.
– Сколько?
– Целый сундук, – он сунул зажигалку в нагрудный карман и потянулся босой ногой за своей сандалией. – Я считал – пятьсот сорок их там. Было пятьсот сорок пять, я пять продал. Сколько берешь?
– Я все взял бы, –