Анна Ярославна. Русская королева. Александр АнтоновЧитать онлайн книгу.
Он не забыл меня?
– Сей витязь никогда тебя не забудет. Ты у него в сердце навечно.
– Но где он? Как он? – Елизавета коснулась плеча Бержерона, усадила его в византийское кресло, велела мамке-боярыне принести крепкого меду и попросила: – Пьер, расскажи все, что знаешь и слышал о Гаральде. Вернется ли он на Русь?
– О, об этом долго говорить. Потому наберись терпения, прекрасная россиянка. – Бержерон поудобнее уселся в кресле и, жестикулируя, повел рассказ: – Я встретил его на острове Сицилия. Он бился в рыцарском поединке с сарацинским князем и победил его. О, это было великолепное зрелище. После боя я подошел к нему, напомнил о встречах в Киеве и о тебе, несравненная принцесса. Он обнял меня, расцеловал и произнес: «Ты путешествуешь по всему свету. Давно ли ты видел ту, по которой я страдаю?» Я сказал, что видел тебя совсем недавно и поведал, как ты страдаешь-печалишься о нем. Потом мы пили вино, и он спел мне вот эту песню:
Легкие суда наши окружили Сицилию!
О бремя славы блестящей!
Темный корабль мой, людьми обремененный,
Быстро рассекал волны.
Думая только о войне и битвах,
Я не искал иного счастья.
Но русская красавица меня презирает!
– Господи, он все тот же! Но я никогда его не презирала. Он мне люб, и я жду его! – горячо воскликнула Елизавета.
– О, не принимай его песню с печальным присловьем близко к сердцу. – И Бержерон ласково улыбнулся. – Он знает, что ты его любишь и не презираешь. Да уж так повелось у рыцарей петь. Он сказал, что ему достаточно подвигов и славы. И свой корабль, полный сокровищ, он направит в ваши земли, как только минует время зимних бурь.
– Спасибо, спасибо, славный Пьер! – по-детски радовалась княжна. – Я скоро увижу своего ясного сокола.
– Очень скоро. Лишь под солнцем растают льды. – И Бержерон поднялся навстречу боярыне, которая принесла ендову[16] с медовухой и кубки. Он наполнил один кубок доверху, другой – малой дозой и подал его княжне: – Выпьем за удачное возвращение твоего сокола. – И пока Елизавета лишь прикасалась к хмельному, Бержерон одним духом осушил свой кубок и воскликнул: – Пусть царит между вами сердечное согласие! А теперь мне пора к великому князю. Позже я расскажу тебе еще кое-что о твоем рыцаре. – И Бержерон покинул покой Елизаветы.
Ярослав Мудрый, однако, принял французского гостя не тотчас. По заведенному великим князем обычаю, он отправил землепроходца в баню:
– Ты мне любезен, Пьер Бержерон, и мы с тобой вволю поговорим. А пока смой дорожную пыль и тяготы.
– Спасибо, государь. Твоя баня мне во сне снится.
После жаркой, с вениками и квасным духом, бани, которая и раньше приводила Бержерона в восторг, великий князь и сочинитель долго сидели за трапезой и без помех, без свидетелей беседовали о том, чего пока не дано было знать ни домочадцам, ни придворным. Наслаждаясь старым болгарским вином из золотого кубка, Бержерон «открывал» перед великим князем Руси двери в далекую Францию.
– Всего