Перстень Лёвеншёльдов. Шарлотта Лёвеншёльд. Анна Сверд (сборник). Сельма ЛагерлёфЧитать онлайн книгу.
их баронессе и вновь стала ее правой рукой и помощницей.
Нет худа без добра. Вернувшись домой по весне, молодой барон Адриан услыхал о том, что Генерал выказал девице Спаак свое неслыханное благоволение; и Адриан тотчас же начал уделять ей особое внимание. Он стал как можно чаще наведываться к ней в буфетную или же в поварню. То он являлся под предлогом, что ему нужна новая леска для удочки, то говорил, что его привлек приятный запах свежеиспеченных булочек. При этом он всегда переводил беседу на предметы сверхъестественные. Он склонял экономку рассказывать ему истории о привидениях, водившихся в богатых сёрмландских поместьях, таких, как Юлита и Эриксберг, желая выведать, каково ее мнение об этом.
Но чаще всего ему хотелось потолковать о Генерале. Он говорил ей, что не может рассуждать о нем с другими, поскольку они воспринимают его лишь с шутливой стороны. А он испытывает сострадание к злосчастному привидению и хотел бы помочь ему обрести вечный покой. Только бы знать, как к этому подступиться!
Тут девица Спаак заметила: по ее скромному суждению, в усадьбе есть нечто такое, что разыскивает Генерал.
Молодой барон слегка побледнел и испытующе посмотрел на экономку.
– Ma foi[1], барышня Спаак! – воскликнул он. – Это вполне возможно! Но заверяю вас, что имей мы здесь, в Хедебю, то, чего домогается Генерал, мы бы незамедлительно ему это отдали!
Девица Спаак, разумеется, слишком хорошо понимала, что барон Адриан наведывается к ней единственно ради привидения, но он был такой обходительный молодой человек и такой красивый! Да, уж если говорить начистоту – даже более чем красивый! Он ходил, чуть склонив вперед голову, а во всем его облике было нечто задумчивое. Да, многие даже полагали, что он не по летам серьезен. Но полагали так лишь потому, что не знали его. Порою он вдруг вскидывал голову, шутил и придумывал разные проказы почище любого прочего. Но за что бы он ни принимался – в его движениях, голосе, улыбке было какое-то неописуемое очарование.
Однажды летом, в воскресенье, девица Спаак была в церкви. Домой она возвращалась кратчайшим путем – тропинкой, которая пробегала наискось через городьбу пасторской усадьбы. Кое-кто из прихожан, выйдя из церкви, тоже пошел по этой же тропинке, и экономка, спешившая в усадьбу, обогнала женщину, которая шла куда медленней, чем она. Вскоре девица Спаак подошла к перелазу, по которому трудно было перебраться через изгородь, и, как всегда услужливая, она подумала о более медлительной путнице и остановилась, чтобы помочь ей. Протянув женщине руку, экономка заметила, что та вовсе не так стара, как ей было показалось издали. Кожа у нее была на редкость гладкая и белая, так что девица Спаак решила – может статься, ей не больше пятидесяти. Хотя с виду она была всего лишь простой крестьянкой, держалась она с достоинством, словно ей довелось пережить нечто, возвысившее ее над собственным сословием.
После того как экономка помогла женщине перебраться через изгородь, они пошли рядом по узкой тропинке.
– Вы,
Клянусь честью! (