У расстрельной стены. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
в наличии и даже не имели ни малейших намеков на ржавчину – что, в принципе, слегка удивляло, поскольку хранился «наган» все-таки в женских руках, и вряд ли Корнеева периодически чистила и смазывала свой «пистолет». Однако факт, что называется, налицо: оружие было в прекрасном состоянии – хоть сейчас на стрельбище. Хм, или, учитывая специфику службы бывшего хозяина «нагана», в подвалы Лубянки. Да, шутка, пожалуй, глупая и совсем не смешная.
Я развернул револьвер стволом к себе и несколько мгновений смотрел в черный глазок, из которого когда-то вылетали пули. Ощущение, скажем прямо, не из самых приятных. Что чувствовали люди, в последние секунды жизни заглядывая в эту жутковатую темноту ствола? И чем для них был этот черный кружок – началом некоего туннеля, ведущего в другое измерение, в другую жизнь? Или чертой, той самой пресловутой точкой, за которой уже нет ничего – только могильный холод и вечная темнота? Да что гадать – у них уже не спросишь… Теперь все аккуратненько смазываем и вновь собираем изделие тульских мастеров. Ладно, с «железом» разобрались – пора бы, пожалуй, и в дневничок нашего чекиста-пролетария заглянуть!
Хотя руки и чесались поскорее полистать ветхий фолиант, спешить я не стал. Для начала, пожалуй, следует выпить кофейку, выкурить сигаретку, да и стопочка коньячка, думаю, не подгадит! А уж потом, с чувством, с толком, с расстановкой…
Я неспешно прихлебывал из кружки, искоса посматривая на стол, на котором лежала пухлая потрепанная тетрадь. Сейчас приступим и посмотрим, действительно ли эти записи стоят тех рубликов, которые я за них отсчитал моей новой знакомой девушке слегка под восемьдесят.
О старом письменном столе времен лучшего друга коллекционеров я уже упоминал. Есть у меня маленькие слабости – и одна из них сподвигла на сооружение уютного уголка, в котором и оказался двухтумбовый монстр со столешницей, обтянутой зеленым сукном, примерно тех же времен книжный шкаф, набитый как интересной, так и полезной литературой, и кожаное кресло – как раз то самое, что некогда именовалось «вольтеровским». Осталось добавить, что на столе расположились лампа под зеленым абажуром, письменный прибор и даже тяжеленькое пресс-папье – естественно, все эти вещи имели весьма почтенный возраст.
Дневник товарища Дергачева, лежащий на зеленом фоне в круге золотисто-желтоватого света, исходящего от старинной лампы, выглядел очень даже органично, словно попал в кружок давних хороших знакомых. Да, вполне возможно, этот стол не раз видел и картонные папочки с надписью «Дело» и чернильными штампами вроде «для служебного пользования» или «совершенно секретно». Жизнь-то у моего деревянного друга была долгой и наверняка насыщенной.
Что там Корнеева на прощание поведала? Вроде как дневничок ей оставил дальний родственник году примерно в пятьдесят шестом. Знаменательный годок-то – именно тогда Хрущев и прочел свой знаменитый доклад XX съезду КПСС, в котором расписал злодеяния Сталина и его компании и развенчал культ личности. Уж не горела ли под ногами бабулиного