Последний фаворит (Екатерина и Зубов). Лев ЖдановЧитать онлайн книгу.
послушно сел, но не мог, очевидно, сразу заговорить.
Невысокий, стройный, с легкой наклонностью к полноте, фаворит был очень красив лицом.
Томные, продолговатые, лучистые глаза то загорались, то потухали под густыми ресницами, красиво обрамленные тонкими бровями редкой правильности. Невысокий, но хорошо развитой полукруглый, открытый лоб гармонировал с общим правильным, мягким овалом лица. Черты, немного мелкие для мужчины, поражали законченностью, тонкостью, влекли каким-то особым своим обаянием.
Матово-бледное, чистое лицо оживлялось нежным, легким румянцем щек.
Нервно очерченные ноздри римского носа, безукоризненная излучина красных, пухлых, слегка женски капризных губ, розовые небольшие уши, выглядывающие из-под пудреных буклей модной прически, – все это останавливало взоры. И во всем лице был какой-то свой характер, что-то легкое, неуловимо женственное, что могло и должно было очень нравиться именно такой твердой, мужественной женщине, как Екатерина Великая, даже и голосом мало походившая на женщину, хотя была она ею во всех отношениях, с ног до головы.
Красивы, и тоже не по-мужски, были руки у графа.
Выхоленные, снежной белизны, с розоватыми отточенными в виде миндалин ногтями, они, казалось, ждали поцелуя… и часто осыпала их этой лаской подруга фаворита в нежные минуты любви и страсти.
Весь фаворит в любимом, красном бархатном кафтане, перехваченном генеральским темляком и орденской широкой лентой, в пудреных волосах, в белых атласных коротких штанах с пряжками, с орденами, украшенными крупными бриллиантами, висящими на шнуре из низанных больших жемчужин, – в этом виде он походил на оживленную фигурку из севрского фарфора, на красивую, стройную женщину, а не на мужчину двадцати восьми – тридцати лет, каким он был.
Даже в эту минуту, имея полное основание ожидать, что не с добром пришел к ней этот «писаный красавчик», залюбовалась невольно на него Екатерина и, расхаживая по комнате, почти не сводила глаз с этого лица, прекрасного по-прежнему, но словно измятого, обрюзглого слегка.
Такое лицо бывает именно у женщин, если они проводят ночь в любви, не щадя сил, или долго рыдают от настоящей, мнимой ли измены своих друзей.
У графа глаза на самом деле были красны и заплаканны.
Но он, видимо, стыдился своей слабости и решил крепиться, выказать приличные своему полу, положению и летам мужество и решимость.
Это было так же трудно осуществить на деле, как казалось легко там, у себя, в роскошно убранных покоях, не имея перед глазами мощной фигуры Екатерины, не встречая пытливого и в то же время строгого, чуть ли не угрожающего взгляда знакомых голубых, теперь потемневших сверкающих глаз.
– Что же ты, Саша? Или в молчанку пришел играть? Так мог иное время выбрать для забавы. Видел, человека спугнул. С делами он сидел. И другие там, поди, ждали еще. Я полагала, и у тебя что важное, когда вдруг доложился… Будь что по-домашнему, чаю, и погодил бы чуть. Приему и так скоро конец… Что не потерпелось, сказывай… Я жду. Постараюсь сделать, если что… ну, понимаешь?..
Не