Землемер. Джеймс Фенимор КуперЧитать онлайн книгу.
не ест мяса, и что временами даже хлеба нет.
– О хлебе я не беспокоюсь… не велика беда не иметь хлеба, когда на столе есть свинина. Конечно, жаль, если бы не было хлеба… дети мои любят хлеб с маслом. Питаться же одним картофелем, значит, жить, как живут дикари.
– А между тем есть народы, очень образованные, которые, несмотря на это, довольствуются одним только картофелем.
– Разве у них есть закон, который запрещает есть мясо и хлеб?
– Да, у них есть закон, который запрещает брать то, что принадлежит другому.
– Клянусь моей землей! (Это восклицание довольно естественно между женщинами в Америке.) Почему же они не трудятся, чтобы иметь хлеб?
– По весьма простой причине: потому что у них нет земли, которую они могли бы обрабатывать. Земля принадлежит также другим.
– Но если у них не за что купить землю, так почему они не наймут ее?
– Потому что нет даже куска свободной земли. У нас земли много, даже слишком много, чтобы удовлетворить ваши нужды; а в тех землях, о которых я говорю, земли не хватает на жителей.
– Ну, если нельзя купить земли, так жили бы они, как скваттеры[2].
– А что, много скваттеров здесь?
Хозяйка, казалось, смутилась немного и несколько минут не отвечала.
– Да ведь это прозвище дают направо и налево, кому попало, – сказала она наконец. – Как бы вы думали: и мы сами, муж и я считаемся скваттерами!.. А за что?.. Мы купили эти земли у человека, который владел ими совершенно по закону… у него и бумаги все были написаны… мы и купили, как следует. Муж мой, Тинкум, сказал, что этого достаточно… как вы думаете, господин майор?
– А я скажу, что человек, который ничего не имеет, и продать ничего не может. Одним словом, вы решились на весьма невыгодную покупку.
– Невыгодную!.. Ошибаетесь!.. Тинкум дал за все эти земли одно старое седло, которое не стоило и двух долларов, да две плохие конские сбруи, которые, не знаю, подойдут ли на такую скотину. На один год нанять землю стоило бы дороже, а мы вот уже семь лет как живем здесь; четверо моих детей родились под этой кровлей.
– Так вам нечего и жалеть, если явится настоящий владелец: если вам ничего не стоило приобрести эту землю, так ничего не будет стоить и потерять ее.
– Все же нас не за что считать скваттерами… мы хоть немного, а все же заплатили. Говорят, что даже старый гвоздь, который пошел в оплату, значит что-нибудь перед судом в государстве. А ведь законы пишут для бедных.
– Столько же, сколько и для богатых. Закон должен быть справедлив и беспристрастен, и бедные должны особенно желать для своего счастья, чтобы он всегда оставался таким. Поверьте, моя милая, что тот, который всегда готов говорить о правах народа, ни больше ни меньше, как плут, который кричит для своей собственной выгоды. Для бедных, как и для всех, есть одно убежище – строгое правосудие.
– Я согласна с вами, но все же скажу, что мы не скваттеры. А их водится достаточно у нас, даже, как мне говорили, и на ваших землях.
– Как! На моих
Скваттерами в Америке называют людей, ведущих кочевую жизнь и переносящих свои палатки туда, где они думают, что их будут меньше беспокоить. Они селятся на чужой земле самовольно. Название свое они получили от глагола to squater – сидеть на цыпочках, потому что они живут на границах, втихомолку, скрываясь и как бы присев.