Евпраксия. Александр АнтоновЧитать онлайн книгу.
императору смешным и жалким, и он сказал с теплотой:
– Я поздравляю тебя со счастливым выбором. Твоя невеста прекрасна. – Сказав это, он тут же забыл о маркграфе, его внимание приковала к себе Евпраксия. Юное лицо княжны, как и в Мейсене, показалось ему обольстительным. Он понимал, что так думать об этой девочке кощунственно, но ничего не мог поделать с собой и не отрывал зеленых глаз от живого, нежного и манящего тайным огнем лица княжны. Ведь только ее большие серые глаза в пушистых ресницах могли свести человека с ума, считал опытный сердцеед.
– Как вас звать, юная фрейлейн? – спросил император.
Княжна замешкалась и не очень уверенно сказала по-немецки:
– Мое имя есть Евпракса.
Император засмеялся. Он хотел быть ласковым, нежным с этой юной славянкой. Ему, тридцатидвухлетнему человеку, она могла быть дочерью. И государь погладил Евпраксию по голове.
– О, фрейлейн, ты прекрасна.
Евпраксия тоже успела рассмотреть императора. Он показался ей привлекательным мужчиной. Правда, его зеленые глаза, рыжие волосы на голове и рыжая борода напоминали ей берестовского козла, хитрого и коварного. Тот козел любил подкрадываться к девкам и поддавать им под зад. Евпраксии не дано было заглядывать в будущее. Там бы она увидела, что этот «козел» спустя шесть лет станет ее супругом.
Но вот гости сели к столу и принялись за пищу. Оказалось, что все были голодны. Генрих IV сидел рядом с княгиней Одой, и между ними шел тихий разговор. Император настаивал, чтобы Евпраксию до замужества поместили в пансионат при женском монастыре.
– Там она научится нашей речи, познает науки, и там примут ее в лоно нашей веры.
– Не знаю, нужно ли ей покидать православие? – заметила Ода.
– Я бы с вами не спорил, прекрасная Ода, если бы в Риме сидел мой папа Климент. Однако папа Григорий не благословит брак твоего племянника с арианкой.
Маркграф Генрих той тихой беседы не слышал, но чувствовал, что она касается его и Евпраксии. Нервничал. К тому же ему не хотелось сидеть рядом с маркграфом Деди, который отнял у него отца. Ему стало тягостно, и он не усидел за столом, позвал Евпраксию и увел ее осматривать покои замка.
– Здесь все как в волшебной сказке, – сказал Генрих.
Замок был возведен два века назад. Последние годы, пока княгиня Ода была государыней на Руси, замок пребывал в запущении. Но, вернувшись на родину, Ода позвала лучших мастеров из Гамбурга, Кельна и Мейсена, и они три года обновляли внутренние покои замка. Мастера потрудились отменно. Внутри замок превратился во дворец, и каждая зала была неповторима. И если это была зимняя зала, то сами ее стены, отделанные мягкими породами дерева, как бы излучали тепло. В летних же покоях веяла прохлада. В залах было много бронзовых и мраморных статуй, столы украшали хрустальные вазы. Ода знала вкус красоты, ей было откуда черпать опыт, она дважды побывала в Константинополе, где видела прекрасные дворцы и все то, что их украшало.
Восторгаясь увиденным, Генрих и Евпраксия обменивались кое-какими немецкими фразами. Однако у Генриха было