Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах. Геннадий МурзинЧитать онлайн книгу.
на краю, дом-пятистенник с большим хозяйственным двором и общей крышей, объединяющей всё строение.
Павел Иванович Кривощеков, хозяин, удивился моему приходу. Видимо, в этом доме журналистская братия не бывала. Но встретил приветливо. Хозяйка поставила самовар, выставила на стол домашнее печенье, именуемое в народе «хворостом». И за чаем мы стали беседовать. Сразу почувствовал, что Кривощеков неохотно вспоминает, избегает деталей, оставляет в стороне некоторые события, старается не называть фамилии. Это насторожило. И, приложив максимум деликатности, спросил:
– Павел Иванович, а вы видели лично Блюхера?
– Ну… Как тебе сказать…
– Говорите, как есть.
– Не только видел, а много раз здоровался с ним и разговаривал. И как иначе? Я же был замкомполка.
– В такие молодые годы? – за этим глупым вопросом хотел спрятать свою недоверчивость.
– Так ведь в те времена командирами становились и помоложе, – я утвердительно кивнул. Однако Кривощеков почему-то прочитал в моем взгляде прежнее недоверие. – Думаешь, молодой человек, сочиняю?
– Извините, Павел Иванович, но и с этим приходится журналисту сталкиваться.
Кривощеков встал, пошел к старинному кованому сундуку, задвинутому под лавку, открыл, порылся, достал какие-то документы, вернулся за стол и положил передо мной.
– Смотри сам.
Сверху лежал военный билет. Взял и стал медленно листать. Нашел страничку с отметками о занимаемых должностях и прочитал: декабрь 1919 – январь 1921 – заместитель командира полка пехотной дивизии. Потом взял пожелтевшую и свернутую в несколько раз бумагу, развернул и взгляд уперся в конец документа, а там стояло следующее: Маршал Блюхер. Далее следовала подпись и дата: Москва, 19. 02. 1937 г.
У меня в руках собственноручно написанное письмо легендарным Маршалом, письмо адресовано лично Павлу Ивановичу Кривощекову и начиналось со слов: «Мой боевой друг!»
Черт побери, у меня в руках реликвия, которой место не в сундуке, а в историческом музее. Спрашиваю:
– Но как же так?! Почему тогда о вас никто не знает?
– Для начала, молодой человек, я не люблю суеты, мельтешения. Если бы не ты, то бумага пролежала бы на дне сундука и до самой моей смерти.
Не сдерживаясь, восклицаю:
– Это же исторический документ!
– Бог с ним… Бумажка… Мне больно…
Удивлен еще больше. Но в голове скользит мысль: неужели был репрессирован? И прошу рассказать все. Павел Иванович не хочет бередить душу и решительно отказывается, но потом соглашается. Говорит сбивчиво, перескакивая с одного события на другое, потом вдруг возвращается к началу рассказа.
Вот эта история. Увы, совсем не праздничная и тем более не героическая.
Очередная дата рабоче-крестьянской красной армии. В канун ее Павел Иванович получил правительственное письмо, наделавшее много шума в поселке. Вскоре о поздравлении Маршала Василия