Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах. Геннадий МурзинЧитать онлайн книгу.
сходились в одном: у кружевницы не только тончайшее плетение, но и узоры высочайшего творческого достоинства, по сути, мастерски исполненные художественные произведения. Опять же пишу заметку и отправляю в «Уральский рабочий». Охотно и быстро опубликовали. И еще один из многих примеров. Раскопал ветерана да еще какого! Он не просто орденоносец и боевой офицер, доброволец, прошедший с боями от Москвы и до Берлина, но, оказалось, в течение двух лет командовал ротой, входившей в состав штрафного батальона, батальона смерти. Эти батальоны редко называли в открытой печати штрафными, чаще благозвучнее – штурмовыми. Очевидец? Да! Но и это не все: главное в том, что все два года вел дневниковые записи, их сохранил, проносив в полевой сумке всю войну. Увидев эти пожелтевшие от времени записи, сделанные на скорую руку, где чернилами, а где и химическим карандашом, опешил: уникальное свидетельство войны! Уникальное в том смысле, что не предназначалось для чужого глаза, а потому предельно откровенное, с деталями и фактами. Уникальное еще и потому, что на войне вести дневники и хранить было категорически запрещено. Офицер, зная это, рисковал, по сути, жизнью: узнав кто-то, не миновать бы ему трибунала, а там судили скоро и безжалостно. Ветеран и передо мной, спустя столько лет после окончания войны, раскрылся не сразу: продолжал опасаться. Снова публикация в газете, наделавшая много шума. Реакция, прямо скажу, компетентных органов была далека от положительной, но факт предан гласности, и ничего уже не изменить.
Оригинальничал, конечно, часто. Мне казалось, что это и есть настоящая журналистика, когда газетчик любит нехоженые тропы, продираясь сквозь бурелом. Приведу самый яркий пример.
1971-й. Чем знаменателен этот год? Для официальной пропаганды ничем. А для меня? Юбилейная дата в истории войны – тридцать лет с ее начала. В те времена, напомню, уже принято было отмечать День Победы над Германией, но не день начала Отечественной войны. 22 июня все газеты – от районных и до центральных – хранили обычно молчание.
Мне ударяет в голову: а почему бы в номере газеты «Новая жизнь» за 22 июня 1971 года, в ознаменование юбилея, не отметиться? Идеей загорелся и занялся организационной стороной дела. Обращаю внимание на деталь: мое мероприятие не входило в редакционные планы, а потому и могло вполне сгореть на стадии еще оглашения идеи.
Упрям и потому, осознавая все последствия, иду дальше.
Решил собрать в редакции ветеранов Великой Отечественной за «круглым столом». И не просто ветеранов, а людей, которые, во-первых, ушли добровольцами, во-вторых, в первый же день войны. И разговор особенный: о горьких первых днях.
Райвоенком, как ни странно, откликается и помогает найти нужных людей. Их пока еще немало. Всех пригласить на встречу не могу, поэтому отбираю носителей особенно необычных судеб. Отобрал пятнадцать и все уникальны. По крайней мере, так