Via Combusta. Максим ШлыгинЧитать онлайн книгу.
боль ран, как на физическом, так и психологическом уровне, закаляясь и черствея по дороге, мужчину заставляет то самое чувство личной незащищенности и мальчишеской уязвимости, от которого просто так не отмахнуться.
Оно сидит так глубоко и так скрытно и надежно, что влияет на все, исключительно на все принимаемые решения, из абсолютно слепой зоны. Попробуй, поймай его, этот страх. Сколько ты успеешь построить в своей жизни под его влиянием перед тем, как он тебе на глаза покажется во всей его красе. Да так явно и очевидно, что не думать об этом человек уже просто не может, и все равно начинает копаться глубже, оставаясь один на один с самим собой.
А вот чего Алексей не мог терпеть, ни в других людях, ни тем более в себе, так это комплексовать и бояться. Раз есть страх, и ты его боишься и не можешь это контролировать, тогда ты потенциально готов и можешь соврать. А это в парадигму жизни Алексея «по-чеснаку» никак не вписывалось. Поэтому, со всем свойственным ему максимализмом, этот молодой успешный человек давным-давно причислил себя к людям, полностью победившим личные страхи и жил честным и абсолютно от них свободным. О как.
И вот приходит абсолютно успешный такой, независимый и уверенный в себе молодой человек с предложением к другому человеку, по-настоящему большому человеку, и вдруг слетает с него куда-то вся эта независимость и уверенность. И вдруг он чувствует, что ему, тупо, страшно предлагать. Да и не предложение это вовсе, а звучит-то мелко, как просьба. И тут основная мысль, которая воспринималась как непреложно большая и даже глобальная, осыпается и превращается разве что в возню мышек за крошку хлеба под суровым и тяжелым взглядом большого человека с мышеловкой, давящий вид которого демонстрирует лишь то, как его все эти ничтожные людские потуги на шару получить деньжат достали. И сам ты – ничтожество и достал, раз пользуешься своим знакомством, для обсуждения такой хрени, о чем просишь.
Ты, взрослый бородатый мужчина, владелец виртуальных заводов, реальных машин и пароходов, внезапно и мигом превращаешься в сморщенного страхом мальчишку, ответившего учителю на твердую парашу на выпускном экзамене. Что это? Комплекс отличника? Или глубинный, и не пойми откуда взявшийся, страх, ведущий к подсознательному и безоговорочному подчинению мальчика перед взрослым мужчиной, который представляет огромную, веками сформированную систему, способную тебя, такого успешного и независимого, сломать как спичку и перемолоть в труху?
Что бы это ни было, но этот страх показал себя тем вечером Алексею во всей своей мерзкой прелести, заставив лебезить и что-то робко мямлить, сидеть с холодными и мокрыми ладонями, подчиняясь абсолютной воле собеседника. Сидеть и терпеть пренебрежительное отношение высокой придворной особы к тебе, как к шавке подзаборной. А ведь он же именно от этого всю свою жизнь и бежал, не допуская никого выше себя. Никого и ни при каких обстоятельствах. Ни выше, ни ниже, так как пресмыкательство своих подчиненных он не переносил с таким же отвращением, как и свое собственное. Только паритет. Ровно поэтому после разговора