Дом моего одиночества. Ольга ТалантоваЧитать онлайн книгу.
Все что угодно. Если бы я попросил связать мне мой собственный тепло-красный мир, она, не задумываясь, сделала бы это.
Все для того, чтобы по распускающимся ниткам отыскать нас и помочь вернуться домой в самую снежную погоду.
Очень давно не было звездных ночей. Однажды в такую сонную ночь папа не вернулся.
Мама села на подоконник и запела мою любимую колыбельную. Снег перестал разбиваться о землю, деревья оживали от холодов, ветер молчал и прятался в лес. Только одного папы не было.
Тогда мама надела самую свою теплую красную кофту, отдала один конец пряжи от рукава мне, и вышла за порог, предупредив: что бы ни произошло, не отпускай нить.
Я стал словно нарисованный черным и закрашенный белым цветом. Будто бы меня никогда не существовало. Может быть, моя мама меня выдумала.
С этой минуты моя детская жизнь, обойдя стороной юность, сбежала во взрослую. Она выпрямила стальные плечи, широко распахнула водяные ресницы и превратилась в якорь.
Ждать маму и не дать ей потеряться в съедающей наш дом темноте – стало дыханием моих дней. Я просыпался от каждого затяжного вздрагивания нити, пугался, если нить долгое время спала в руках, совершенно не перекручиваясь и не двигаясь.
Одной рукой я не мог вязать, как раньше.
Все, что осталось, это цветная книга колыбельных песен с выцветшими от огня камина и затертыми моими пальцами картинками. Каждый вечер, когда папа был дома, мы усаживались поуютнее у камина и читали песни. Не знаю, кто больше их любил, я или он.
Придерживая нить одной рукой, второй переворачивая тяжелые страницы, я вспоминал, как мы с папой носили в дом дрова на зиму. Большущим топором он разбивал неделимое поровну, складывая теплыми сердцевинами к холодному солнцу, грел этот мир. Лесу было не жаль для нас деревьев, потому что взамен мы сохраняли ему жизнь.
Я, красный и вязаный, хватал дрова в объятия и заносил в дом, чтобы маме было веселее от язычков пламени в камине.
Я закидывал деревья по очереди в костер, заранее придумав каждому имя. И по стене угадывал, чья тень сейчас разбегалась по комнате.
Мне казалось, что я несколько жизней просидел с книгой на коленях и нитью в ладонях. Из меня выдышалось прошлое, настоящее, будущее несколько раз. Я был ребенком, отцом, деревом.
Где-то за дверью моя мама, не замечая метелей, сугробов, холодов – ищет свое сердце.
С каждым днем нитки в комнате становилось все больше и больше. Она спала на кровати, пряталась под кроватью, висела на шторах, бегала по дому в моих ботинках.
Я боялся однажды утром распахнуть глаза и увидеть второй конец нити одиноким и холодным.
Кто я тогда?
Однажды утром я проснулся от хлопка двери.
На пороге стоял сугроб. Оказалось, что это была моя мама. Она ничего не сказала. Она вообще больше никогда ничего не говорила и не вязала.
Я опустил глаза, схватил крючок и начал вязать, напевая колыбельную. До сих пор вяжу мой идеально-теплый мир, тесный наш дом, папу в доме.
Папа, моя любимая колыбельная – ты.
Пока я вяжу, я верю, что ты будешь меня ждать.
Пока