Страшное дело. Тайна угрюмого дома. Александр ЦехановичЧитать онлайн книгу.
Да и Анне даже в голову не пришло спросить это, ей казалось, что этот старик и должен быть тут, это его обязанность, потому что недаром же она слышала про него столько хорошего.
Вдруг Анна отняла руки от лица и спросила:
– Но, граф, как это он мог сделать? Как он мог решиться на это?!
В голосе ее прозвучала мольба, требующая объяснения этого вопроса во что бы то ни стало, как будто Сламота и в самом деле мог объяснить что-нибудь.
Есть личности, один вид которых в минуту недоразумений, случайностей и несчастий невольно останавливает на себе внимание всех, и все ждут от них спасения и совета.
Одним из таких людей был и Сламота. Его внушительная наружность, его симпатичное старческое лицо – все внушало к нему доверие, и Анна была убеждена, что от него только, от него одного она получит и разъяснение этому ужасному факту, и облегчение той участи, в которую теперь повергла судьба семью сестры Тани. Но что же мог сказать Сламота, когда он сам знал только один голый факт, а все детали приводили его в неменьшее замешательство.
Еще присутствуя при сцене между Шиловым и Краевой, он содрогнулся от ужаса, так сильно и страстно было брошено в лицо его управляющего это темное обвинение.
Слова Краевой и теперь звучат в ушах старика, он и теперь видит ее позу.
И к великому страху своему и смущению, он чувствует душою, что если Краева и не права в своей лаконической форме обвинения, то все равно тут кроется какая-то адски закрученная тайна.
Он сам потерял голову.
Он не знал, на что решиться, куда направить свои симпатии и обвинения.
Чаще всего он прибегал к голосу рассудка, долженствующего, как и суд, опираться на неопровержимые факты, но душа его ныла каким-то болезненным предчувствием, отводила его от фактов и вела в область своих личных ощущений, где он окончательно и терялся.
Но видно было, что перевес последних был значительнее доводов рассудка, потому что втайне он решился следить за «несчастной женщиной», и, когда получил известие о ее болезни, не мог удержаться от самого деятельного вмешательства во всю эту драму.
Теперь, стоя лицом к лицу с Анной, этой стройной, прекрасной девушкой, так жутко встревоженной, с такими горькими слезами спрашивающей у него: «Как это все могло случиться?» – Сламота ответил, что мог.
И этот ответ был короток:
– Не знаю, сударыня, не знаю!..
Опустил голову и развел руками.
– Но когда же это произошло?
Старик с трудом припомнил и назвал день.
– Одно… – начал вдруг задумчиво Сламота и потер лоб, как бы собираясь с мыслями, – одно мне кажется возможным для оправдания вашего родственника – это то обстоятельство, что он не был один, что он, очевидно, по легкомыслию принял участие в шайке негодяев, хотя это слабое оправдание, но слава богу, что и оно есть… В руках хорошего адвоката оно может иметь решающее значение для судьбы прес… обвиняемого, – поправился почему-то Сламота.
При слове «адвокат» Анна вздрогнула, она теперь только вспомнила про Смельского, который поехал