Без права на награду. Ольга ЕлисееваЧитать онлайн книгу.
в войсках. Опасно ли моему брату вернуться туда, чтобы поддержать свою честь?
Чего она хотела? Чтобы из Петербурга Его Величество примчался под Тарутино? Вытирать побитым воякам скупые мужские слезы? И чтобы они всем скопом накинулись на него в ужасе от собственной участи? Задушили, как батюшку?
Бенкендорф понимал, что его молчание сейчас, как никогда прежде, – золото. Екатерина Павловна хочет царствовать и уже воображает себя во главе народного ополчения. Каждому из членов августейшей фамилии хоть раз выпадает шанс получить корону. Обычно его упускают. Даже не видят. Но царевна родилась зрячей. Ее час настал.
Она подошла к секретеру, откинула полированную крышку и вынула из общей стопки длинный конверт со сломанной сургучной печатью. Полковник узнал переплетенные инициалы «М. Ф.»
– Моя мать пишет, – угрюмо произнесла царевна. – Вы свой человек, и вам я могу это показать.
«Никогда не забуду тех минут, когда мы вступали в церковь. – Обычно твердый почерк вдовствующей императрицы прыгал, точно рука тряслась. – Мы шли посреди толпы, ни единым звуком не выдававшей своего присутствия. Можно было слышать шелест шагов. Я взглянула на государя, и мои колени подогнулись. Достаточно одной искры, чтобы гнев народа вспыхнул».
Да, без сомнения, после убийства мужа то был самый страшный миг в жизни Марии Федоровны.
– Я несколько раз писала брату. Требовала от него решительных действий, – царевна готова была ломать руки.
– Что же вам отвечает Его Величество? – осторожно осведомился Бенкендорф. Они уже были вдвоем. Волконский ретировался по знаку руки великой княжны. Без него собеседница расслабилась. Пригласила полковника сесть. Позвонила в колокольчик, спросила чаю.
– Слова брата всегда благородны. Но… – Она протянула другое письмо.
Не без колебания Бенкендорф взял конверт. Такое доверие надо оплачивать. А он пока не знал, чем? Что потребуют взамен за тайны, раскрывать которые Александр Христофорович вовсе не просил?
«Люди несправедливы к тому, кто попал в несчастье, – писал Ангел. – Я не исключение. Я всегда знал, что со мной такое случится, как только судьба перестанет быть благосклонной. Вспомните, они носили меня на руках. В самый день смерти батюшки, как они ликовали! Это ли не наказание? Неужели и Вы присоединили свой голос к тем, кто обвиняет и мучает меня?»
– Что вы ему написали? – не выдержал флигель-адъютант.
Екатерина Павловна пожала плечами, будто говоря: ничего особенного.
– Спасай свою честь. Умереть не страшно, страшно жить в позоре!
Зачем терзать сердце, которое и так истекает кровью?
– Я не могла больше сдерживаться и сказала все, как есть. – Екатерина Павловна всхлипнула. – «Недовольство крайнее. Вас винят в крушении империи. Судите сами, что происходит в стране, где презирают царя…»
– Вы угрожали ему революцией? – поразился Бенкендорф. Смелая женщина!
– А что еще может его подстегнуть? – с вызовом отозвалась великая княжна. – Наш