Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь. Туптен ДжинпаЧитать онлайн книгу.
вокруг, то в любой ситуации найдем таких же людей. Они действительно помогают – и в большом, и в малом. Просто потому, что взаимопомощь является одним из тех дел, для которых люди, собственно говоря, и рождены.
Мой дядя Пенпа не был святым. Он родился человеком (как и все мы) с естественной способностью ощущать боль других людей и беспокоиться об их благополучии.
Может показаться, что такие необычайно сострадательные люди, как Мать Тереза и Далай-лама, принадлежат к другому биологическому виду, но и они – тоже люди. Способность к состраданию является врожденной, хотя она больше похожа на талант освоения иностранного языка, а не на такое врожденное качество, как цвет глаз или кожи. Не каждый достигает словесного мастерства Шекспира, но все мы по-своему овладеваем своим языком – благодаря его изучению и постоянной практике. Мать Тереза и Далай-лама так сильны в сострадании просто потому, что они над этим много работали. А само семя этого качества души присутствует в каждом из нас. И еще – в дальнейшем мы увидим, что даже небольшое сострадательное действо может оказать намного бо́льшее влияние, чем можно было ожидать.
В западных странах исторически сложилось (по крайней мере – с эпохи Просвещения и уж точно после появления теории эволюции Чарльза Дарвина) господствующее представление, что сама природа человека эгоистична, а соперничество между людьми – это основа их взаимоотношений.
За упорство в распространении идей этого английского ученого Томаса Хаксли даже называли бульдогом Дарвина. Так вот, он использовал для описания человеческой природы известную строку из Теннисона: природа с кровью на зубах и на когтях. Хаксли видел человеческую жизнь как бой гладиаторов, в котором самые сильные, быстрые и самые смелые выживают только для того, чтобы сражаться в завтрашней битве. Исходя из гипотезы о нашей эгоистичной природе, ученые и философы пошли на многое, чтобы свести мотив любого поступка человека к его личному и эгоистичному интересу. А если такой интерес еще не выявлен как основа конкретного поступка, то объяснение его мотивов считается неполным – особенно в научном смысле. Причем предположение, что человек способен на самоотверженное поведение, отвергается как наивное. В лучшем случае, такие поступки понимаются как иррациональные и потенциально вредные для самого человека, а в худшем – альтруисты считаются лицемерами или жертвами самообмана.
Я всегда считал такую точку зрения, мягко говоря, немилосердной по отношению к нам самим. В молодости я был монахом и изучал классическую буддийскую философию, которая трактует сострадание (и другие положительные качества) как врожденные человеческие свойства, а его проявление через доброту – как нечто совершенно естественное. Это просто вопрос развития лучшего в нас самих и сдерживания заключенных в нас разрушительных тенденций – таких как гнев, агрессия, ревность и жадность.
Когда я был мальчиком и видел в новостях разные ужасы, моя мать говорила мне: ищи близких, ты всегда найдешь