Пролетая над пучком петрушки. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.
старые выцветшие фотографии и поздравительные открытки. На открытках были полнотелые красавицы – они нюхали цветы, читали любовные письма или просто сидели на пуфиках, козетках и канапе, погрузившись в сладостные мечты. Часов не было.
Кеша начал волноваться. Нет, он волновался еще до прихода к профессору, а теперь потихоньку запсиховал. Квартира у Хвалынского была большой, звуки из кухни сюда доносились с трудом. Сам хозяин пил чай всегда здесь, в кабинете. Он говорил, что на кухне ест только прислуга. Прислуги у Андрея Януарьевича не было, только соседка приходила убирать раз в неделю. Профессор ее побаивался.
Верхний ящик последнего ряда вывалился сам – оказалось, там сломан упор. По крышке бюро рассыпались какие-то бумажки, Кеша, не глядя, сгреб их и затолкал мятые в ящик.
Следующий ящик он выдвинул осторожно и правильно сделал. Ящик был полон разной мелочи: фарфоровые уточки, деревянные собачки, брошка из слоновой кости, перламутровая камея без застежки. Если бы это добро вывалилось, Кеша его и за час бы не собрал. Без надежды он сунул руку в эту груду барахла и чуть не взвыл от боли. В палец впилась янтарная булавка.
– Черт, – прошипел он, глядя, как капает кровь. – Черт, черт, черт!..
Что, если он так и не найдет эти часы? Скрываться от полиции, которую на него непременно наведет этот страшный человек с горящими глазами? Уехать к матери в Москву? Глупо, его найдут и там.
В порыве отчаяния Кеша дернул предпоследний ящик и – о, чудо! – сразу видел то, что искал. Вот они – тяжелая золотая луковица на золотой цепочке. Кеша протянул дрожащую руку к часам, когда из кухни раздался голос хозяина:
– Иннокентий, я уже иду!
Кеша в панике схватил часы и задвинул ящик. Потом закрыл бюро и почти сразу услышал шаги профессора за дверью. Он попытался затолкать часы в карман джинсов, но цепочка предательски свисала. Попробовал подобрать цепочку – неловко дернулся, и часы вывались на пол. Кеша сумел подхватить их на лету, когда дверь уже открывалась. В какую-то долю секунды он метнулся к окну, закрытому пыльной портьерой, и бросил часы на подоконник, после чего неслышно, благодаря в душе изобретателя войлочных тапок, отпрыгнул на середину комнаты.
– Вот и я! – Андрей Януарьевич поставил поднос. – Все готово.
Кеша с отвращением влил в себя стакан горячего жидкого чая – профессору запрещали пить крепкий, съел два сухаря и зачерствевший соевый батончик. В продолжение всего чаепития он прикидывал, как бы незаметно достать с подоконника часы и унести ноги.
И тут фортуна повернулась к нему самой привлекательной стороной. В дверь неожиданно позвонили. Поскольку звонок был с площадки, а не из домофона, профессор решил, что это соседка, и пошел открывать без опасения.
Ни на минуту не забывая о том, что дверь в кабинет открыта, Кеша подкрался к окну и осторожно отвел портьеру.
Часов не было.
Он поднял портьеру повыше, чтобы тусклый свет из кабинета падал на подоконник. Часов не было. Не веря своим глазам, он провел