Такой как я. София СтасоваЧитать онлайн книгу.
фарфоровой игрушки я внезапно превратился в неприхотливый цветочек, который нужно было лишь поливать пару раз в день и иногда интересоваться у безмолвных лепестков: «Как дела?». Предоставленный самому себе, я впервые оказал за высокой стеной равнодушия, и долгие годы она скрывала нас с Фалленом от холодных ветров реальности. Нет, я не прятался за ней специально, а наоборот, пытался жить, взрослея и обучаясь обыкновенной жизни. Но, видимо, у меня не оказалось в нужный момент подходящих слов, чтобы меня услышали, поэтому очень скоро мир вынудил меня замолчать.
Как и все обыкновенные дети, я ходил в школу, но даже там взрослые почему-то постоянно возвращались к теме маминой смерти. Они, словно пытаясь объяснить что-то самим себе, невольно внушали мне, что я делаю все неправильно. Все считали, что я должен плакать, скучать и каким-то образом протестовать против случившегося. И постепенно я терялся, переставая ощущать грань между самим собой и остальным миром. Едва справляясь с незнакомыми мне чувствами ревности, тоски и одиночества, я все хуже видел сияние других людей и моего Фаллена, зато голоса в голове стали звучать громче, все сильнее мешая мне думать. Но, кажется, я не мог стать обыкновенным. Только несчастным и очень потерянным, особенно без Фаллена.
Иногда мы что-то делали вместе с отцом, но это всегда напоминало наши с ним игры в детстве. Он как будто снова учил меня закручивать игрушечные гаечки на игрушечные болтики, а я делал вид, что не понимаю, как это работает, чтобы иметь возможность немного пообщаться. На самом деле мне никогда не была безразлична его жизнь. Просто я не знал правильных вопросов, чтобы поинтересоваться чем-то важным для него, а отец много лет назад разучился мне отвечать. Поэтому и сегодня мне тоже было значительно проще увидеть все своими глазами.
Я осторожно вышел из комнаты и, выглянув из-за двери кухни так, чтобы меня не заметили, внимательно посмотрел на отца и гостью. Его спутница оказалась немолодой безвкусно одетой брюнеткой. Она сияла довольно бледным и совершенно некрасивым светом, но, попадая в обжигающие волны красного сияния отца, гостья начинала светиться ярче, а ее желтоватый оттенок становился чище, превращаясь почти в оранжевый. Я редко видел такое и несмотря на то, что давно привык к алому сиянию отца, несколько мгновений невольно наблюдал за сверкающими эмоциями вокруг него и брюнетки.
Отец говорил своей спутнице какие-то совершенно бессмысленные слова, крепко обнимая ее за плечи и грудь, а она отвечала ему, смешно рассыпая вокруг себя гласные, похожие на мелкий разноцветный бисер. Навязчивые объятия отца были какими-то противоестественными и даже немного жестокими – он никогда не обнимал так маму. Ее отец прижимал к себе сильными и теплыми руками, словно защищая от всего плохого, и их легкие прикосновения были всегда наполнены взаимной нежностью. Я принимал только такой вид объятий, потому что в них было больше тепла, чем во всем остальном холодном мире.
Отец и брюнетка пили шампанское из чайных чашек, и хотя их явно не