Отправляемся в полдень. Яся БелаяЧитать онлайн книгу.
все тут по три имени говорите?
– По три имени?
– Ну да, как ты сейчас. Меня тоже называли Марией Юрьевной Смирновой. Это очень длинно же!
Он жмёт плечами.
– Поэтому разрешаю звать Филом, – и суётся через меня вперёд. – Макс, у парикмахерской, где Алёнка моя, притормози.
– Ты уверен? А вдруг уже ищут?
– Поэтому и везу к Алёне. Она в такой дыре, что клиенты записавшиеся с трудом находят. И телефона там нет. И камер.
– Замётано, чувак.
Пялюсь в окно. Бегут и машут ветками деревья. Уже все жёлтые. Ненавижу осень, тошнит от желтизны и кости ноют на дождь. Кое-где из-за деревьев высовываются дома. Здесь они похожи на фиф, что вышли к дороге на караван поглазеть. Такие ровненькие все, что писец просто. И цветы. И оградки.
И когда врубаюсь, что к чему, куда девается вся хорошесть у меня внутри. Только злобное – вот же гады! – и остаётся. Потому что так! Они тут жируют. Особенно некоторые – кошусь на кой-кого. Сидит, рожа довольная. Пузо выкатил! А наши там загибаются в холщинах. Где любой ветер-дождь – и всё! Приехали! Колымаги у наших убитые. Грохочут так, что земля дрожит. Танцы с бубном пляшешь возле синтезатора, чтобы ещё чуток протянул, чтобы жрать было.
А тут!
Но мы доберёмся сюда. Ух, доберёмся!
И я им припомню! Тем, кто меня, правильную, кинул в мир покорёженных.
Лично порешу каждого грёбанного спящего и их приблудников. Зуб даю!
Колымага тормозит.
– Прибыли, – доносится с первого сидения, – дальше сами.
Фил выползает, пожимает руку Максу, а я вылезаю сама. Макс лыбится мне и показывает палец вверх.
– Очень клёвая чика, братуха. И как только запала на тебя?
Фил фыркает.
«Баклажан» Макса уносится – шурх и нету! Быстрый, тихий. Гилю бы такой! Нас бы с Тотошкой и бабу Кору возил.
И снова накатывает тёплое, потому что про своих. Надо тут всё разнюхать, но осторожно, и валить. Валить к ним. Поднимать всех. Теперь знаю, куда. Хорошо, что толстый Фил со мной. Будет проще.
И лишь теперь оглядываюсь. Дома – высокие опять, но не до неба. Однообразные, серые, как коробки. И дерево возле нас – голое уже и в печали. Окраина. Они всегда выглядят так. Только у нас ещё и с Разрухами.
– Пойдём, – Фил ныряет в подвал. Иду следом. Ступени крутые. А видно-то не ахти, хотя день. Но я в Подземельях Шильды жила, как кошка зоркая.
А Фил спотыкается, чертыхается. Смешной. Трудно такого считать врагом.
Свет в помещении яркий. По зенькам хрясь, взываю и сажусь на пол. Фил подбегает, тянет вверх:
– Ты в порядке?
– Вроде, – отпускает, поэтому встаю. И вижу юницу. Она толста. Похожа на Фила, нос курносый, кругом веснушки. И какая-то прифигевшая. Стоит, резалки вниз, в фартуке.
– Фиииииииил, – выдаёт она, – это и есть Маша?
– Почти.
– Ну ты дал! Никогда бы не поверила. Да она же – супер-модель!
Фил лыбится, но грустно.
– Есть немного.
– Немного! Да ты зажрался, родной! – толстая с резалками обходит меня. Цепляю её краем зеньки, слежу. Тодор, сама видела, такими резалками