Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре. Кирилл КоролевЧитать онлайн книгу.
«славного прошлого» с позиций «укорененности» в настоящем151. Следует упомянуть и расцвет историографии – как признак «помнящей культуры», в терминологии Я. Ассманна152, как симптом сохранения культурной памяти и как одну из манифестаций славянского метасюжета, доступную публично, за пределами академического контекста, а также появление многочисленных художественных, литературных и музыкальных произведений на условно-славянскую тему.
В первые годы советской власти руссоцентризм отступил, оттесненный пролетарским интернационализмом, но уже с конца 1920-х годов в государственной пропаганде и в новой культуре153 начал понемногу восстанавливаться в правах (подробнее об этом см. далее), и такое положение дел сохранялось – отчасти прерванное Великой Отечественной войной – вплоть до распада СССР. Утрата советской идентичности привела к росту националистических настроений в бывших союзных республиках – но не в Российской Федерации, большая часть населения которой, согласно результатам этносоциологических исследований середины 1991 г., считала своей родиной не Россию, а Советский Союз154. И только ближе к середине 1990-х годов происходит осознание новой «старой» идентичности155, одним из следствий которого явилось возрождение русского культурного национализма и «возвращение» в русскую культуру славянского метасюжета.
Важно отметить, что это «возвращение» происходило на фоне активного проникновения в отечественную культуру категорически подцензурной в советский период западной массовой культуры. Космополитичность культурной продукции последней во всем многообразии ее форм очевидна, однако эта культура обладает высокими адаптивными свойствами, которые способствуют появлению многочисленных локальных форм, учитывающих историческую и национальную специфику: «Массовая культура… в определенном социальном и культурном контексте приобретает ярко выраженные особенности и образует весьма специфичные национальные варианты…»156 К числу таких «специфичных» вариантов, по нашему мнению, принадлежит и националистический дискурс отечественной массовой культуры (культурный национализм), в рамках которого в коллективном знании и массовом искусстве заново сформировался и получил развитие славянский метасюжет.
Специфика российского националистического дискурса в преломлении массовой культуры заключается, с одной стороны, в героизации и сакрализации прошлого как средства обретения или восстановления национально-культурной идентичности, а с другой – в стремлении переосмыслить это прошлое с позиций приоритета культурных достижений русского народа в мировой истории (своего рода «протестная героизация»). В первом случае прошлое трактуется коллективным знанием как историческое, то есть документально зафиксированное и научно подтвержденное; во втором случае
См., например:
«Помнящая культура основывается… на формах обращенности к прошлому. Прошлое же… вообще возникает лишь в силу того, что к нему обращаются… То, что о мертвых помнят, есть следствие эмоциональной привязанности, культурной работы и сознательного, преодолевающего разрыв, обращения к прошлому. Эти же элементы образуют то, что мы называем помнящей культурой». См.:
См.:
Русские (этносоциологические очерки) М.,1992. С. 415.
См.: