Крест командора. Александр КерданЧитать онлайн книгу.
и вслед за лакеями вышла из столовой, плотно прикрыв за собой двери. Но, как только прислуга покинула приемный покой, она припала к двери ухом, силясь расслышать, что за ней происходит.
До неё донёсся глуховатый голос мужа:
– Ваше Величество, эдак мы и до самой Сибири доберёмся…
– O, да! Доберёмся! А это что такое? Это же настоящая «невтонова труба»…
Последовал короткий глухой смешок. Раздалось шуршание кринолина. И на какое-то время всё смолкло. Бенигна ещё более напрягла слух.
– Ну а теперь, Ваше Величество, нам и до Камчатки рукой подать… – услышала она снова голос Бирона. – Ну а это… это – уже сама Ост-Индия, Аннет! Вы ещё узнаете, что такое Ост-Индия… Очень жаркая страна!
– О, майн фройнд, майн либе фройнд!
Бенигна отпрянула от двери, услышав за спиной приближающиеся шаги. В приёмную впорхнули несколько юных фрейлин. Они с почтением поприветствовали Бенигну и замерли в ожидании выхода императрицы.
Через час дверь столовой распахнулась. В приёмную вышел Бирон. Его лицо, как обычно, ничего, кроме холодного презрения к окружающим, не выражало. Под мышкой он держал ту же красную папку, с которой явился на обед.
Впрочем, даже проницательной Бенигне было не ясно, удалось ли ему заполучить высочайшую резолюцию.
Витус Ионансен Беринг ликовал. Наконец-то свершилось! 17 апреля 1732 года был обнародован Указ кабинета Сенату об организации новой экспедиции на Камчатку, а 2 мая того же года соответствующий Указ Сената. Сняты все обвинения в казённых растратах с него, как с начальника прежней экспедиции. Мигом примолкли все упрекавшие его в неисполнении инструкций. Сразу появилось столько новых «друзей», ни один из коих слова в защиту не вымолвил, когда он, как неприкаянный, скитался по сенатским департаментам и обивал пороги в Адмиралтействе.
Не зря говорится, когда Господь подаёт, так уж двумя руками! Тут же приспел и долгожданный чин капитан-командора, а это хотя и не адмиральский ранг, но уже почти…
Как музыка клавикорда, ласкает слух новое обращение – «ваше высокородие». И задолженность по жалованью погашена, да не в старом звании, а в нынешнем! И Анна Матвеевна перестала кукситься, стала добрее и после долгого перерыва допустила к себе в спальню.
От всех этих радостных событий Беринг, может быть, впервые за тридцать лет службы в России ощутил себя вполне русским. Не зря же звали его морские служители во времена хождения к Аниану на «Святом Гаврииле» – Витязем Ивановичем. Нынче и впрямь он почувствовал себя витязем – всадником на белом коне, который, точно Георгий-Победоносец на гербе Российской империи, пронзает длинным копием извивающегося змея.
Расчувствовавшись, капитан-командор вознамерился зайти в православный храм неподалёку от новой квартиры в Морской слободе, дабы поставить пудовые свечи святому Георгию, покровителю русского воинства, и Николаю-угоднику, радетелю всех моряков, да передумал – отправился в маленькую протестантскую церковь, открытую для иностранцев еще Петром Первым,