Твоя примерная коварная жена. Людмила МартоваЧитать онлайн книгу.
мы и решили дополнительное утепление сделать. Пара мешков осталась, вывезти не успели.
– Да и не надо вывозить. Мы им часть мебели для подсобных помещений наполняем, – подхватила Удальцова. – Удобно очень. Так что не бойся.
– Девочка очень впечатлительная, – чуть извиняющимся тоном заметила Бутакова – Вы уж простите, Наталья Петровна. Негоже это ребенка на строительный объект брать. Увидела снег летом, испугалась.
«Я не ребенок, и испугалась не того, что снег летом, а совсем другого», – хотела сказать Варя, но язык отчего-то не хотел выговаривать самые простые слова. Она сердито высвободилась из обнимающих ее рук крестной и встала. Впервые в жизни любимая Крёска не поняла, что с ней происходит. До этого Варя всегда именно с ней делилась всеми своими девичьими переживаниями, и Бутакова понимала ее гораздо лучше, чем мама. А сейчас вот не поняла. Что она будет делать, если Крёска перестанет быть самым близким ей человеком? Думать об этом не хотелось, и Варя, глотая непрошеные слезы, не оборачиваясь пошла к выходу из гостиницы.
Глава вторая
1984 год
Эля Яблокова
Запах яблок плыл над поселком, окутывая печные трубы, телевизионные антенны, листву и даже бескрайние просторы неба. Лето в этом году оказалось щедрым на урожай. Ветви клонились под тяжестью яблок, двор был засыпан хрустким, сочным, бело-желто-красным ковром. Не выключалась соковарка, и Эля как зачарованная сидела и наблюдала за бегущей розовой, густой, словно масляной струйкой из резиновой трубочки, натянутой на носик широкой алюминиевой кастрюли.
Мама по обыкновению была на работе, председатель сельсовета, «не хухры-мухры», поэтому сок гнала и джемы варила бабушка, маленькая, сухонькая, в кипельно-белом платочке, повязанном вокруг седой головы.
С хозяйством – доением коровы, приготовлением обеда в широкой русской печи, мытьем полов, стиркой и полосканием белья на реке бабушка справлялась как нельзя лучше, а вот с Элей сладить не могла. Бедовая росла девка, вот те крест, бедовая.
Пожалуй, наблюдение за падающими в недра бутылки яблочными каплями было единственным, что могло заставить подвижную Элю усидеть на месте. Бабушка называла ее не иначе, как «супарень». Эля даже общаться предпочитала с мальчишками, лазая по крышам сараев, через заборы в погоне за яблоками из чужого сада (как будто своих ей было мало), скача весной по тронувшимся на реке льдинам. Синяки на коленках не заживали практически круглый год, а ожоги от крапивы и порезы от травы все лето.
Эля пыталась на домашней кухне создать бертолетовую соль, взрывала пистоны, кормила паука, который сплел паутину в туалете, и не давала никому от этой паутины и ее жителя избавиться. Она была не толстой, но по-детски пухлой, с круглыми щечками, крепенькими ножками, ловкими ручками, немного нескладной, как все подростки, с зарождающимися на лбу прыщиками.
Впрочем, собственная внешность не интересовала ее ни капельки. Эля никогда не задумывалась о том, красивая она девочка или нет,