Жёлтая виолончель. Сергей БушовЧитать онлайн книгу.
нет, это ерунда. Горшок не может ничего помнить. Или может? Всё из частиц, одних и тех же. Атомы. А атомы почти пусты. Почему бы атомам не помнить? В них так много места для воспоминаний. Со временем горшок рассыпался в пыль, кто-то эту пыль вдохнул и родил Иакова. А Иаков ещё кого-нибудь. А его потомок – меня. А я рожу кучу пепла в крематории и из него слепят горшок. И этот горшок будет помнить, как я тут бродил и бредил…
Воин вот ещё. Стоит, видишь ли. Грозный. Со щитом и мячом. На этом щите другая картина. Сельскохозяйственные работы. Тут обмолот, там окот… А тут вон трактор с бороной. На бороне ворона. На вороне корона. А на мяче размашистые подписи всей ахейской шайки. О чём я?
Голова не работает. Надо почистить, почистить… Что я имею в виду под словом «почистить»? Там и так абсолютно пусто. Наверно, «почистить» означает убрать эту проклятую плёнку, которая скрывает воспоминания.
Кусочек информации всплывает. Был такой фильм, «Обломок империи». Не знаю, смотрел я его или нет. Но содержание откуда-то знакомо. Может, читал о нём или слышал. Человек, потерявший память, забыл, что произошла революция семнадцатого года, и знал только то, что было до неё. Ему было проще. Он что-то помнил, и поэтому был обломком империи. Я не помню ничего. Что я такое? Обломок пустоты?
Нет, всё-таки обрывки есть. Вон, даже про фильмы старые. Догадываюсь, что учился в школе. Может, и в этом, как его… В институте или университете каком-нибудь. И там получал какие-то знания. Может быть, там учили ориентироваться на местности? Или выживать в городе без денег и еды? А я забыл.
Осознаю, что у меня в руках пакет. Достаю из него мелочь, пересчитываю. Пятьдесят четыре рубля. Но не могу понять, много это или мало. Не помню ни одной цены ни на одну вещь. Кажется, буханка хлеба стоит 24 копейки. Если так, то я богат. Надо купить еды. Живот ноет справа внизу и немного жжёт по всему кишечнику. Интересно, до потери памяти тоже было так?
Убираю мелочь в карман. Смотрю на ключ. Ключ обычный, плоский. Ни брелока, ни колечка. От чего он? Наверно, от дома. Почему он синий? А, да, всё же синее. Ключ тоже в карман.
Телефон с экраном, покрытым паутиной из трещин. Пробую включить. Он мёртв. Просто села батарейка или он уже никогда не заработает? Открываю корпус, убеждаюсь, что сим-карта на месте. Может быть, на ней есть чьи-то номера? Нужно попробовать зарядить. Но у меня нет ни зарядки, ни тем более розетки. А бывают розетки без квартир? Прилетит ко мне одна такая, скажет: «Бонжур, месье. Не желаете ли воспользоваться током?» И я сразу суну в неё пальцы. И всё вспомню. Хотя не пролезут пальцы. Толстые.
Сидеть на месте глупо. В конце концов, я просто замёрзну. Или с голода умру. Вокруг ни души. Что это за город? Если Москва, то где все люди? Я понимаю, что уже темно и дождь, но я уверен, что в Москве всё равно не бывает так безлюдно.
Магазин. Нужен магазин. Куплю хлеба, колбасы. Зарядку для телефона. Ботинки. Пятьдесят четыре рубля должно хватить.
Я встаю со скамейки и иду наобум. Фонари расплываются над моей головой,