Воздушный Джек. Фёдор ВенцкевичЧитать онлайн книгу.
тщательно прицелился, выбрав в качестве мишени правый глаз проповедника – голубой, сумасшедший и гипнотический, – задержал дыхание и спустил курок.
– Вот теперь поехали, – бросил он, и слова коснулись земли прежде, чем первые капли крови.
Проповедник, точно большая темная бутылка, медленно повалился на асфальт, хлеща из отбитого горлышка чем-то красным. Голова исчезла.
Зет знал, что теперь последует шок, ждал его, но все равно пропустил момент, когда мир завалило пеплом, а сердце – льдом.
Перед глазами всплыло лицо друга, Уайта. Очень пьяное лицо. Совсем пьяное. Слипшиеся мокрые волосы почти прикрывали поблескивающие безумием глаза.
– Вот рыбы живут в воде, Зет, – говорил он (только еще вчера говорил).
– А люди – это такие рыбы, которые живут в воздухе. Понимаешь, они могут плавать в воздухе, у них все для этого есть, ты только представь, сколько у них простора, а они ползают по дну. Просто ползают…
Уайт тряхнул головой.
– А душа, Зет, это такая рыба, которая живет в обществе. Там тоже места хватает. Но и душа у большинства людей предпочитает ползать по дну. Там, где оседает вся дрянь и дешевка, вся реклама и мерзость, все самое тупое и грязное. А они наглотаются этого, нажрутся, и их тянет на дно, как кусок свинца. А выше, выше, выше, Зет! Ведь если быть легким, можно всплывать бесконечно! Туда, где у поверхности пенится поэзия и музыка, где разноцветными пузырями рвется к небу живопись и архитектура, где…
– А сам-то ты где, Уайти? – перебивает его тоже изрядно уже пьяный Зет.
– Я? Я везде. Я курсирую. Туда и обратно, вверх и вниз. Как какой-нибудь чертов поплавок. К утру освобождаюсь от той дряни, которую набрал за прошлый день, и начинаю потихоньку всплывать, и бог ты мой, как же это хорошо, но как же недолго. Не пройдет и часа, как меня снова накормят какой-нибудь гадостью, забьют в глотку свинца, пропитают одежду дерьмом и утащат за ноги к себе, на дно. Но ни хрена, дружище, ни хрена. Когда-нибудь мне удастся смыться от вас насовсем…
– Ага. Ты, значит, плаваешь, как поплавок, – усмехнулся Зет. – А я тогда чего делаю?
– А ты прыгаешь! – взорвался Уайт. – Потому что по-настоящему добрым, нежным и любящим ты бываешь только когда трахаешься. Да все вы такие. Подпрыгнете ненадолго, а как кончите – плюх! – и обратно в лужу вверх брюхом. Спать! Вы даже не рыбы, Зет. Вы жабы! Самые обыкновенные жабы.
Он искоса посмотрел на друга.
– Извини, я, кажется, чуток перебрал.
– Да ничего, – отмахнулся Зет и задумчиво повторил: – Жаба, говоришь? Может быть… Очень может быть…
Он вздрогнул и вернулся на площадь. Жутко визжала какая-то баба, толпа схлынула, и площадь опустела. Стало совсем тихо. Исчезли все звуки, кроме жуткого стихающего бульканья вытекающей бутылки.
– Неожиданно, – появилась наконец первая мысль. – Очень неожиданно. Жила-была одна жаба. А потом она вдруг ошиблась, и ее расстреляли. Неожиданно.
Дико взревел мотор: Той пытался вырваться из вцепившихся в колеса пальцев асфальта.
– Что происходит, гражданин? – испуганно спрашивал автомобиль. – Гражданин,