Капсула. Бронислава БродскаяЧитать онлайн книгу.
человек, счастливый муж и отец … на черта ему ее невнятные предложения … Глупо она, однако, выглядит. Черт бы побрал синклит с его списком. Сами бы попробывали с такими Ясуловичами! Он прожил много разных жизней в одной. Он литературовед, лингвист, кинокритик, философ, один из ведущих специалистов по постклассическим исследованиям, тайное международное жюри Гетти-Центра дало ему грант для стажировки в Лос-Анджелесе. Доктор искусствоведения Ясулович – профессор престижного Нью-Йоркского университета. Он одновременно 'доктор Ясулович … Мишель, Майкл, Михаил Бенцианович, Миша, Мишенька, Мишка … Он знает основные европейские языки. Надо все-таки что-то говорить, совсем он ее подавил.
– Михаил. Даже, если допустить, что вы во всем правы, и у вас нет оснований хотеть улучшить свою и без того удачную жизнь, почему вы не желаете использовать шанс жить снова, начать с чистого листа? Вам разве не интересно, что получится?
– Интересно, я честно вам говорю, Лида. Ваш, как бы это выразиться … 'проект' вызывает у меня любопытство. С какого возраста у меня будет 'чистый лист'? Я буду опять маленьким?
– Нет, вряд ли. Хотя это не исключается. Наверное молодым, когда изменение еще может на вас серьезно повлиять.
– Ага, а насколько у меня будет другая жизнь? Насколько? Моя семья, мои близкие в моей новой жизни будут со мной? Или я буду среди совершенно других людей?
– Разумеется ваши близкие будут с вами. Просто в связи с изменением одни из них, скажем 'базовые', такие как семья, с вами останутся, а другие могут в вашу жизнь по разным причинам не попасть.
– Вот это меня и пугает. Меня поправят, что-то прибавят, но другое заберут! Я не знаю что, как согласиться? Я, скажем, буду успешным драматургом, мне это нравилось, я из-за неудач своих расстраивался. Но … став драматургом, я не напишу своих книг. Каждая моя книга – это мой ребенок, я жил ей, страдал … нет, я от своих книг не откажусь.
– Ну почему вы решили, что вам не написать ваших книг?
– Потому, Лида, что одно всегда делается за счет другого. Я не могу и не хочу ничего менять в своей жизни. Я в чем-то остался ребенком, и я делаю в своей взрослой жизни то, что меня интересовало в детстве.
– А вы, Михаил, смогли приспособится к Америке, к западной модели мышления и поведения?
– Да, конечно, в целом да … в мелочах – нет. В отличии от американских коллег, я обожаю беспорядочное чтение. Они всегда читают 'от сих до сих', то-есть то, что относится и их 'интересу'. Я – другой. Роюсь в букинистических развалах, выуживаю какие-то нелепые книги, несу их домой. Поздно вечером, когда мои женщины ложатся спать, я сижу один в гостиной и перелистываю свои сокровища, иногда отбрасываю, иногда увлекаюсь и читаю несколько страниц из середины, мне приходилось проглатывать книгу, поднимать от нее глаза с рассветом. Я не жалею, что мне не удается использовать то, что я читал, но часто мои ненужные и лишние тексты вдруг в нужный момент всплывают в моей памяти, я нахожу потрепанный томик и опять в него погружаюсь. И Дина моя меня любит таким, какой я есть.
– Я