Война за океан. Том второй. Николай ЗадорновЧитать онлайн книгу.
с письмом на легкой лодке, чтобы он застал сплав на устье Уссури.
«Устье Уссури, – сообщалось далее, – важнейший стратегический пункт, ключ ко всему краю и в будущем может стать центром русских заселений. Устье Уссури поэтому непременно должно быть занято несколькими взводами казаков, о чем молю вас, Николай Николаевич! Это надо, непременно надо».
Далее он сообщал, что весной Бошняк на корабле «Николай» отправится из залива Императора Николая искать южные гавани и в лучших из них поставит два поста, что и сам отправится туда же на корабле «Байкал». Для того чтобы эти посты были подкреплены изнутри, также необходимо занятие устья Уссури. По реке Уссури до южных гаваней близко, от ее верховья есть туда тропы. Видимо, там нет больших горных перевалов, расстояние невелико. Гавани там не замерзают, и они составляют главную цель в деятельности экспедиции в этом краю.
Муравьев поморщился. Присылать такие письма, когда по высочайшему повелению приведен в действие план, подготовлявшийся генерал-губернатором в течение многих лет… Когда идет сплав…
«Требование это по меньшей мере странное! – подумал генерал. – Как может Невельской заявлять, что самое главное – какие-то южные гавани? О нет! Главная цель деятельности – снабжение Камчатки по Амуру, которая и есть главный наш порт на Восточном океане».
Муравьев, пребывавший в отличном состоянии духа после того как флотилия прошла Айгун, впервые столкнулся с неприятным противодействием. Дерзость своего рода предлагать какую-то новую цель, тогда как он ведет к устью реки войска, артиллерию, тогда как все приведено в боевую готовность для защиты устья и поддержания Камчатки. Муравьев решил не придавать значения письму Невельского и, конечно, не оставлять поста на устье Уссури. Это никому не нужно, хотя бы даже и прав был Невельской.
Но вот что явился гольд, говорящий по-русски, – это важно. «Тут надо отдать должное Геннадию Ивановичу. Теперь понятно, почему мы впервые за все плавание увидели стойбище, население которого, завидев наш сплав, не разбежалось».
Гольд отвечал на вопросы ясно и держался с губернатором просто, с достоинством. Изредка, когда Муравьев говорил с окружающими, он с любопытством оглядывал офицеров.
– Ты долго ждал нас в этой деревне?
– Два дня…
– Как же ты доставил письмо?
– На оморочке!
– Спешил?
– Да, шибко торопился!
– Такая отвага и преданность, господа!
Оказалось, что Удога крещен, что он прежде знал Невельского, бывал у него в Петровском, что там служит брат Удоги. Все это гольд объяснил частично по-русски, а большей частью с помощью Сычевского. Он звал губернатора на берег.
– Мы редко съезжаем в деревни, – ответил губернатор. – При нашем приближении люди разбегаются.
– Тут люди тебя ждали, – отвечал гольд.
«Я награжу его, – подумал Муравьев. – Если Невельской доверил этому гольду такой важнейший документ, значит, он заслужил его доверие!» Муравьев убеждался, что тут начинается сфера влияния Амурской экспедиции.
– Им известно было о сплаве! – воскликнул