Волшебные истории. Завещание старого монаха (сборник). Людмила ПетрушевскаяЧитать онлайн книгу.
попугая», – задумалась Ба и снова завыла от горя, представив себе ушастого попугая на четырех птичьих ногах или двуногого кота с крыльями, или попугая, но с зубами в клюве! Ужас!
Ба орала еще две недели, не ела ни мышей, ни какую-то болотистую зеленую кашу, местное, видимо, угощение. Затем успокоилась, поспала, съела свеженькую мышь, вычистилась, вылизалась и стала с благодарностью думать о том, что она не позволила себе так низко пасть в мечтах о котятах.
Она уже придумала простой план спасения, но спасаться одна Ба не хотела. Тем временем происходили какие-то местные переговоры, в результате чего хеянка долго чистила клетку Ба каменноугольным порошком, выстирала кошачью подушку, так что она теперь воняла нефтью, а Ба не выносила таких запахов и перешла спать на пол клетки.
Но однажды утром она забыла обо всем и вскочила на свою подушку в диком восторге: в помещение внесли клетку с попугаем! Мик сидел на жердочке мрачный, оборванный, худой, а рядом с ним, бок о бок, находилась какая-то местная подземная птица с большими ушами, видимо, самка! Мик не обращал на нее никакого внимания и сидел закрыв глаза.
«Какое счастье, Мик!» – подумала Ба, но тут с ней стали происходить страшные вещи – она вся напряглась, облизнулась, забила хвостом, присела на передние лапы и так далее. Глаза ее горели хищным огнем. Ба это чувствовала. Ей стало ужасно интересно, и проснулось странное чувство жадности и точности: она знала, что не промахнется, и жадно ждала этого момента. Ба даже глухо заворчала. Но клетки мешали ей, клетки!
– Ты дрянь, – ясно и четко сказал Мик.
Ба внутренне ахнула, и только железная выдержка и дисциплина, воспитанные пятисотлетним существованием в качестве королевны (царственные особы не могут позволить себе распуститься, они от этого теряют головы) – эта дисциплина заставила Ба не изменить ни на миллиметр свою позу охотничьей кошки. «Мы не понимаем ни слова», – всем своим видом говорила Ба, стуча кончиком хвоста. Ба не одобряла того, что Мик открыто говорит по-человечески, мало ли что тут понимают хеянцы, да еще такая разумная ветвь, пережившая всех врагов, заблаговременно ушедшая в подполье.
– Дай кашки, – скрипел Мик, – ты дрянь. Дай кашки дурашке.
Все, слава богу! Мик изображал собой дурака попугая, который выучил чьи-то стихи.
– Дай кашки, – продолжал Мик. – Я не могу жить.
Он кричал, наслаждаясь возможностью говорить, а его подруга взяла и повисла вниз головой. «Он не может любить такую идиотку с ушами, я ведь тоже прогнала местного парня!» – думала Ба, продолжая охотиться на попугая у себя в клетке.
– Ты дрянь, – без выражения скрипел Мик.
«Господи, как я его люблю, – думала Ба, прижимая ушки и повизгивая, – так бы и съела!»
Тем временем принесли какие-то прозрачные маленькие аквариумы, но Ба не обратила на них внимания, жадно глядя на Мика.
Наконец установили яркий свет и пустили вереницу людей в зоопарк.
Хеянцы, бледные, словно тени, одетые в праздничные черные