Хасидские истории. Поздние учителя. Мартин БуберЧитать онлайн книгу.
и потому ты можешь получить необходимую тебе помощь естественным образом. Об этом идет речь в истории с Нахшоном, сыном Аминадава[40]: когда народ Израиля стоял на берегу Красного моря, он прыгнул в воды еще до того, как они раздвинулись, а когда вода дошла ему до горла, он проговорил: “Спаси меня, Всесильный, ибо воды достигли дыхания моего”[41]. Он не возопил, а сказал негромко, ибо его вера была сильной, и потому все дальнейшее произошло естественным образом».
Однажды на восьмой день праздника Суккот было большое веселье в доме рабби из Чорткова. Рабби спрашивал, смеясь: «Отчего вы, люди, так веселы? Может, выпили немножечко?»
«У нас не было для этого времени, – ответили гости. – Мы провели несколько часов в доме молитвы, а потом пришли сюда, к столу нашего рабби. И мы просто счастливы – потому что праздник и потому что мы – с нашим рабби».
«Действительно, – сказал рабби из Чорткова, – как только у сынов Израиля наступает состояние откровения, они преисполняются безграничной радостью». И, помолчав немного, он добавил: «Я бы сказал, что наше поколение, от которого Бог скрывает свое лицо, лучше поколения пустыни. Они удостоились великого откровения, как служанка, видевшая более, чем пророк Йехезкель[42], и они обладали огромной духовной силой, и их учителем был сам Моше. Но сегодня Бог сокрыт, наши силы незначительны, и все-таки, едва наступает состояние откровения, мы ощущаем духовный подъем и преисполняемся радостью. Вот почему я говорю: наше поколение лучше, чем поколение пустыни».
Школа рабби Шмелке из Никольсбурга
Глава вторая
Моше-Лейб из Сасова
В юные годы Моше-Лейб имел обыкновение с наступлением темноты тайным образом переодеваться в простую одежду, выходить незаметно из дома и весело проводить время со своими сверстниками, танцуя и распевая песни. Его товарищи относились к нему с любовью, и даже случайно брошенное им слово было для них законом, хотя он никогда не злоупотреблял своим авторитетом. После того, как Моше-Лейб отправился в Никольсбург учиться у рабби Шмелке, его товарищи отказались от этих забав, потому что без Моше-Лейба веселье было им не в веселье. Много лет спустя один из его товарищей, возвращаясь в родные края из дальней поездки, остановился в Сасове. С кем бы он ни вступил в беседу, и в корчме, и на улице, все только и говорили о том, какой замечательный человек великий цадик Моше-Лейб. Когда он услышал это имя, обычное и распространенное, ему и в голову не пришло, что Моше-Лейб – тот самый товарищ былых дней его юности. Впрочем, ему было интересно повидать цадика; он отправился к рабби и с первого же взгляда узнал его. Первая его мысль была: «Вот оно как! Да он и в самом деле мастер вводить людей в заблуждение!» Но вглядевшись в лицо Моше-Лейба, столь знакомое ему и по-прежнему внушавшее неизменное почтение, он по-новому вспомнил былые дни, и его осенило, что и в часы юношеского
Сота 37а
Пс. 69:2
Мехильта, Шира 3