Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж. Василий МолодяковЧитать онлайн книгу.
использование пара и электричества, но и европейские идеи (свобода, гражданские права, разделение властей), институты (парламент, политические партии) и обычаи, вплоть до фраков и курения табака. Однако благодаря традиционалистской ориентации элиты вся эта «европейская наука» одухотворялась «японским духом» и принималась не сама по себе, а лишь по мере необходимости или пригодности для новой Японии. Технологическое отставание Японии от Европы или США было значительным и бесспорным, и новая элита стремилась наверстать его как можно скорее и с минимальными потерями и издержками. Япония оказалась способным, но вполне самостоятельным учеником, несмотря на известную тягу к копированию внешних форм.
Пораженные темпами и успехами материального прогресса Японии в последней четверти XIX в., европейские и американские наблюдатели поначалу видели их причину в восприятии и использовании наиболее «прогрессивных» идей Запада. Действительно, японская политическая, философская и правовая мысль тех лет отмечена сильным влиянием европейских и американских теорий позитивистской и утилитаристской, антитрадиционалистской ориентации: особенно популярны были Г. Спенсер, С. Смайльс, Дж. Локк, Дж. Ст. Милль, А. Смит. Большую роль в этом процессе сыграли приглашенные в Японию иностранные ученые и педагоги, на которых была возложена задача образования и подготовки нового поколения политической и интеллектуальной элиты.
Идейный диапазон эпохи Мэйдзи отличался исключительной широтой, как будто японцы стремились вкусить от всех интеллектуальных и философских плодов мировой цивилизации сразу. Однако по-настоящему оригинальных идей в эти годы появилось немного и подлинно национального характера они не имели. В стране распространяются учения индивидуализма, пацифизма, либерализма, и даже социал-демократии и анархизма, трудновообразимые в условиях интеллектуального климата прежнего режима. Государственные позиции синто и «национальной науки» оставались прочными, поскольку они стали одним из важных компонентов новой государственной идеологии, но именно по этой же причине их влияние в интеллектуальных кругах (нередко оппозиционных режиму) явно упало. К концу 1880-х годов маятник качнулся в сторону национализма, однако есть несомненная ирония истории в том, что подъем национального самосознания – по крайней мере, в интеллектуальной среде – произошел под иностранным влиянием, под воздействием классической германской философии и консервативного прусского права, сыгравших, как известно, аналогичную роль в истории Пруссии, а затем и Германской империи XVIII–XIX вв. Законотворчество 1880-1890-х годов вновь вызвало к жизни теорию «государственного организма», которая имела много общего с германскими политическими и правовыми учениями.
Ключевую роль в этом процессе сыграл профессор Токийского университета Ходзуми Яцука (1860–1912), один из самых авторитетных и влиятельных юристов и идеологов того времени[16]. Наследник японской традиционалистской мысли и одновременно германской
Western Law: Emperor, State and Law in the Thought of Hozumi Yatsuka.
Cambridge (Mass.), 1970.