Авантюристка (Тайная любовница Петра I). Валериан Яковлевич СветловЧитать онлайн книгу.
ее светлейшему князю Меншикову, давно он выражал желание иметь прислужницу из немок. И лицо у нее благообразное и любезное.
Стрешнев поклонился и вышел, чтобы передать Марту на попечение шереметевского денщика.
Обе женщины простились у палатки.
Марья Даниловна подошла к Марте.
– Прощай, – сказала она ей. – Наши дороги расходятся. Бог знает, увидимся ли когда-нибудь. Благодарю тебя, что приняла меня вчера ночью, обогрела и накормила. Я за себя не боюсь, – гордо прибавила она. – И не я буду служить Стрешневу, а он станет моим холопом. А вот тебе будет худо… Если когда-нибудь понадобится тебе мое покровительство, обратись ко мне, я тебе помогу. Может быть, когда буду знатной, возьму тебя к себе в услужение – тебе у меня хорошо будет… Прощай покуда!
Марта вскинула на нее свои голубые глаза…
Что-то смутное прошло по душе ее. С появлением этой женщины в таверне начались ее несчастья, пришло известие о гибели ее мужа и совершилось взятие ее в плен русскими. Вот теперь отправляют ее в далекий город, и она должна будет навсегда расстаться с этим городом, который стал ее родиной, с людьми, которые приняли ее, сироту, в свой дом, дали ей кров, приют и любовь.
Как все это далеко теперь! И ничего, ничего не осталось у нее из прежнего, кроме вот этой странной красавицы иноземки, да и та скоро исчезнет из ее глаз, и Марта сделается совсем одинокою.
– Прощай, – сказала она Марье Даниловне почти с грустью.
– Помни, – повторила Марья Даниловна еще раз, – я готова всегда оказать тебе покровительство.
– Благодарю. Буду помнить. Прощай!
Их развели, и они уже более не видались до самого их отъезда из лагеря.
Часть первая
Озеро смерти
Вечерело. Летние сумерки медленно опускались на землю. Кровавые полосы заката начинали бледнеть, точно таять под влиянием этих сумерек, и небо становилось пепельно-серым, переходя в синеватый цвет, по мере того, как глубже уходило солнце.
С холма, на котором стояла усадьба, вела к саду узенькая дорожка, засаженная кустами терновника, и вводила прямо в самое сердце сада, в отдаленной части которого находилось природное озеро, довольно больших размеров и значительной глубины.
Когда-то по гладкой поверхности его бегали лодки и в нем водилась рыба. Теперь озеро это было также запущено, как и самый сад. Оно покрывалось зеленой порослью, так что неопытный глаз мог бы принять его за гладко выкошенную лужайку, если бы не кваканье целого хора лягушек, нарушавших здесь ночную и вечную дрему запущенного сада.
Хорошо было на берегу этого озера в тихий вечерний час, когда косые кроваво-красные лучи заходящего солнца, прорывавшиеся сквозь промежутки между толстыми стволами деревьев, протягивались по засыпанным упавшим листом дорожкам нитями красного цвета.
Хорошо и жутко было в саду, куда, как в заколдованное царство, не проникало извне никаких голосов жизни и где были свои голоса, свои речи, непонятные людям.
Много видел лес на своем веку, и, быть может, на дне этого таинственного зеленого