Знойная пустыня. Дорогой приключений. Африканское сафари (сборник). Артур ГайеЧитать онлайн книгу.

      Со слов Ассула, из которых трудно было что-нибудь разобрать, так как он плакал как ребенок, мы поняли, что нападавших нам больше нечего бояться. Сильный огонь, который мы открыли по ним, нагнал на них такого страху, что они умчались бог весть куда. Кроме того, они теперь узнают, кто мы, и это в значительной степени умерит их пыл. Но наши слуги были так напуганы этими номадами[17] пустыни, перед которыми они испытывали суеверный страх, что ни за что не поехали бы одни вперед. Поэтому на них нечего было рассчитывать. Кольман, несмотря на свою рану, готов был немедленно отправиться в путь, но я убедил его, принимая во внимание его медицинские познания, остаться с ранеными. В конце концов оставался только я один. Я решил взять с собой Ассула, так как без ужаса не мог подумать о переезде через пустыню одному: поэтому я уговаривал себя, что не найду дороги, и если проблуждаю долгое время, то помощь придет слишком поздно.

      Если бы я мог в тот момент подавить в себе этот беспричинный страх, то, может быть, сейчас не имел бы на совести человеческую жизнь.

      Через полчаса после принятого решения мы двинулись в путь. Было страшно трудно заставить идти усталых, голодных животных и еще труднее оторвать Ассула от своего дяди, возле которого он лежал, в отчаянии вырывая у себя волосы. С опухшим лицом и равнодушным взглядом вскарабкался он на горб верблюда и жалобно, как раненое животное, смотрел на меня оттуда. Меня мучила страшная жажда, но я не решался утолить ее из тех скудных запасов воды, которые уцелели.

      День обещал быть особенно жарким. Когда я, проехав несколько шагов, обернулся, чтобы кивнуть оставшимся, то увидел совсем маленькие фигурки людей и верблюдов, вскоре потонувшие в песчаной бесконечности пустыни. Высокие скалы впитывали в себя солнечные лучи и закрывали нас от малейшего дуновения ветерка: воздух был горяч, как в раскаленной печке. По моему телу ручьями бежал пот, что очень редко случается в сухой атмосфере пустыни, а мои взбудораженные нервы довели меня до того, что за каждым камнем мне чудились притаившиеся фигуры бедуинов, подкарауливающие нас.

      Выше, на плоскогорье, которое начиналось этими скалами, было гораздо лучше. Горячий ветер подул нам навстречу, но это был все же ветер, а не неподвижная знойная атмосфера раскаленной печки. Дорогу мы видели ясно: ее указывали нам кости околевших лошадей и верблюдов, белеющие тут и там.

      Утром все шло довольно сносно. Животные, чуявшие близость дома, напрягали свои последние силы, и за два часа мы прошли половину пути (приблизительно восемнадцать километров) до оазиса. Но тут ветерок совершенно прекратился, воздух снова стал тяжел и душен, казалось, что кровь в наших жилах нагревается до температуры кипения. На меня напало чувство смертельной усталости, веки закрывали воспаленные глаза, язык во рту распух от жажды, в горле саднило как от кислоты, и сгустившаяся от жары кровь медленно текла по жилам. Ассул, до сих пор не произносивший ни слова, подъехал ко мне и странным голосом спросил меня о чем-то, но я не