У ворот Петрограда (1919–1920). Г. Л. КирдецовЧитать онлайн книгу.
Финляндии, полная, безоговорочная, должна быть признана. Это – пункт, от которого не отступит никогда ни один финляндец, будь то крайне правый или красный коммунист. Этого требует элементарная справедливость, азбучное политическое благоразумие, не говоря уже о велениях демократических принципов, которые заложены или должны быть заложены в основу новой Европы и, конечно, также России.
Не подлежало сомнению, что финляндская буржуазия и интеллигенция в своем подавляющем большинстве из страха перед завтрашним днем, из опасений, что завтра на страну может быть произведено новое покушение, доводили временами идею независимости до абсурда. Белогвардейские элементы черпали из нее силу – как мы уже отметили – для проявления зоологического национализма в отношении русских, военные и административные – для тщательного безвозмездного очищения русских складов – военных и продовольственных – morute для «аннексии» всего государственного имущества России в Финляндии, исчислявшегося в несколько миллиардов марок.
Так, например, военные суда, оставленные большевиками в финляндских гаванях, главным образом в Гельсингфорсе, несколько больших торговых пароходов с значительным тоннажем, плавучие доки, ледоколы и шаланды были объявлены «военной добычей». А между тем, с точки зрения международного права, за которое те же захватнические элементы постоянно цеплялись, никакой «войны» между Россией и Финляндией не было никогда. В Финляндии произошло восстание финляндских же коммунистов, которые на несколько месяцев захватили власть в стране. Это восстание было продавлено финляндской же белой гвардией и германскими дивизиями, приглашенными в страну финляндским белым правительством, сидевшим в Вазе. Ни о какой, следовательно, «военной добыче» при таких условиях не могло быть и речи.
Точно так же финляндская администрация не имела в своем распоряжении никаких юридических титулов на практиковавшейся на моих глазах в широких размерах захват многомилионного имущества русских общественных организаций – Союза земств и городов, Военно-промышленного комитета, Красного Креста и др.
Достаточно сказать, что еще весною 1919 года в Гельсингфорсе, Выборге и некоторых других крупных городах, где раньше стояли большие русские гарнизоны, финляндская администрация продавала с торгов громадные партии консервов, заготовленных для русских войск еще при царском правительстве и Керенском и переданных в момент ухода большевиков Военно-промышленному комитету. Однако суммы, вырученные от продажи этих продуктов (они исчислялись миллионами), не были занесены на счет России и рассматривались как «военная добыча», несмотря на протесты оставшихся в стране представителей русских общественных организаций.
Равным образом безвозмездной конфискации подверглось и недвижимое имущество русских государственных и общественных учреждений, как например, громадные лесные участки, принадлежавшие лесному ведомству, дома, усадьбы