Длинные ноги Кафки. Сборник произведений. Глеб НагорныйЧитать онлайн книгу.
которая убивает мысль!
– Насколько я знаю, только информация и делает нас мыслящими существами, – заметил Дипломат.
– Не так, не так, – Портфолио заметался по кабинету, семеня листами и роняя на ходу рекламные вкладыши. – Идея рождает мысль, информация лишь помогает нам точнее выразить наши мысли, но опять же, какая информация? Та, которая нам нужна, или та, которая рождена мертвой изначально?
– Что же вы подразумеваете под мертворожденной информацией? – поинтересовался Дипломат.
– Ту, которая губит мысль, ту, которая не развивает, ту, которой мы, как служащие разных Зданий, обмениваемся и внедряем в отделы. Информация – пустышка. С виду красивая, глянцевая, разноцветная, а по сути – ненужная и уродливая. Именно при помощи такой информации и умерщвляется мысль. Мы пытаемся сформулировать, но нам нечем формулировать. Всё, чем мы забиты, это фантом, которым нас кормят на протяжении всей нашей жизни. – Портфолио зло кивнул на Погасшее Окно. – Вначале нас приглашают на вернисаж и суют под нос нечто сверхсубъективное и сверхнепонятное, мы тупо вертим головой, но нам говорят, что мы просто недостаточно эрудированны, в нас нет творческой жилки, и заставляют прослушать не менее бредовую, чем сами произведения, лекцию на тему «Малево – как искусство». Мы внимаем. Мы саркастически киваем. В душе мы не согласны. Ничего не понимая, делаем вид, что поняли. И вот – кто-то рядом зааплодировал, кто-то сказал: «божественно, гениально, сверхзадачливо». Мы озадачены. Мы удивлены и обеспокоены. Мы начинаем сомневаться в себе. Мы мечемся. И вот – нас уже нету. Мы восхищены, и, безумствуя, кричим в общем хоре: «Архи, гипер, вне всякого…» И видим за Погасшим Окном то, чего там никогда не было и даже не намечалось – начало, конец, становление, сверхзадачу… И всегда найдется грязнолицый кандидат из давно позабытого протухшего отдела, который ляпнет: «Сие есть прорыв, сие есть сие…» Эх, да что там говорить: сиволапая-онучая у нас элита, а народ – вислоухий. – Заведующий сектором ино-странных дел замолчал, подошел к картине, сдул с багета пыль и брезгливо передернулся: – А сколько интеллектуальных выползней в искусстве последнее время появилось, сколько нарывов – «искусство ради искусства», квадрат ради квадрата! И один другого переплевывает. Слóва в простоте вымолвить не можем. А сказать по правде, посредственность боится реализма…
– Это вы, по-моему, о себе, – тихо вставил Дипломат.
Но Портфолио, продираясь через макулатуру собственных мыслей, не расслышал его слов и воскликнул:
– Черноквадратники!.. Вот что скажу: черно-квадратники!
– А вы, стало быть, не посредственность? – справился Дипломат, не скрывая глумливой ухмылки.
– Я? Я? Нет, конечно, – изумился Портфолио. – Я не посредственность уже хотя бы потому, что понимаю, что я – посредственность… А они этого про себя не понимают…
– Круто сварено, ничего не скажешь, –