Бабайка. Чингиз Григорьевич ЦыбиковЧитать онлайн книгу.
какой игрушкой? – пекарь, похоже, нисколько не удивился, знай мял большой деревянной лопаткой тесто в кадушке. Хорошо мял, мускулы так и ходили. И сам всё время шевелил ногами, словно пританцовывая на месте.
– Медвежонок в очках, – сказал я.
– Он плохо видит?
– Кто? – удивился я.
– Медвежонок, – сказал пекарь.
– Это игрушка, – пояснил мой компаньон.
– А зачем тогда ей очки? – подумав, спросил пекарь.
– Может, он читает много? – спросил мой компаньон у меня.
– Почему читает? – находчиво ответил я вопросом на вопрос и вытер пот – у пекаря было жарко.
– Ну, – пожал плечами мой компаньон. – Он же разговаривает.
– Игрушка? – спросил пекарь.
Началось, подумал я.
– Ага, – сказал компаньон.
– Ну и что, – сказал пекарь. – Подумаешь, разговаривает.
– Но ведь он в очках, – упорствовал мой компаньон.
– Вообще-то не знаю, – сказал я. – Может и читает.
– Ха, – сказал пекарь. – Любознательная игрушка. У кобры тоже очки, так может она тоже читает?
– Да, кстати, – сказал мой компаньон. – А где у него очки? На глазах?
– Да, – сказал я.
Д’Артаньян почувствовал, что тупеет, вспомнилось вдруг.
– А у мальчика? – спросил пекарь.
– Что у мальчика? – переспросил мой компаньон.
– У мальчика есть очки? – терпеливо спросил пекарь.
– У мальчика есть очки? – тут же обратился ко мне мой компаньон.
– Ему четыре года всего, – сказал я.
Эти двое переглянулись.
– Туповат, – сказал пекарь.
– Он нездешний, – сказал мой компаньон.
– Слушай, перестань, а? – сказал пекарь, и встал покрасивше. – Что за неприязнь такая к неместным? Они что, тупее всех? Надо быть терпимее. Только снисходительность к недостаткам других позволяет нам становится лучше…
– Ты не ответил на вопрос, – снова обратился ко мне мой компаньон, не обращая внимания на спич пекаря.
– Какой вопрос?
– У мальчика есть очки? – спросил мой компаньон. С ласковыми такими интонациями. Так говорят с тяжелобольными. Попейте бульончику, давайте пописаем, вы что, с ума сошли – никакого пива, вы узнаёте этого человека? и так далее…
– Нет, – сказал я.
– Тогда не видел, – сказал пекарь. – Обратитесь к лекарю. Он везде бывает.
– Спасибо, – сказал я. Повернулся к выходу и увидел, как шустро выбегает из хижины пекаря мой компаньон.
VI
Мы бегали по улицам битых два часа. Впрочем, как я уже упоминал, улиц, в нашем понимании этого слова, тут не было.
Хаотичное нагромождение домов. Я даже не понял, кончается где-нибудь это поселение или так и тянется за горизонт.
Лекаря видели везде. Везде он «только что был, да ушёл». И направления, куда он ушёл, нам показывали самые разные. Вследствие этого были места, мимо которых мы пробегали несколько раз.
Одно меня смущало – все, кого мы видели, производили впечатление людей на редкость здоровых. Зачем здесь нужен лекарь, было