Люди, годы, жизнь. Тревога за будущее. Книги четвертая и пятая. Илья ЭренбургЧитать онлайн книгу.
часть мемуаров могла бы стать главной – тут, в эти годы, расцвет деятельности Эренбурга. А она мелка, многое неприятно… Поза непогрешимого судьи, всегда все знавшего наперед и никогда не ошибавшегося. Александр Трифонович предложил повременить с печатанием. Кондратович поддакивал, Закс (который непосредственно и “ведет” рукопись Эренбурга) молчал. Пришлось говорить мне. Я сказал, что, по-моему, хотя Александр Трифонович во многом и прав, нельзя прерывать печатание книги. Мы взяли обязательство и перед автором, и перед читателями, а их у Эренбурга немало. Все, что есть в этой части, разве что в большей густоте, было и в предыдущих – нет основания вдруг отвергать рукопись. Александр Трифонович отвечал, что не думает отвергать, но думает отложить печатание: “Если я, скажем, могу печатать Солженицына, то и Эренбург может найти себе место в журнале. А если я не могу печатать Солженицына, а должен печатать Эренбурга (благодаря его особому, “сеттльментному” положению в литературе), тогда журнал получает однобокое направление, народной точки зрения в нем нет, а есть интеллигентское самолюбование”. Это аргумент веский. Сочиняли письмо Эренбургу, чтобы все высказать, но не обидно»[18].
В письме Твардовского Эренбургу (11 сентября 1962) говорилось о пятой части его мемуаров: «…многое здесь на уровне лучших страниц предыдущих частей, многое мне не просто не нравится, но вызывает серьезные возражения по существу (как, впрочем, и у многих соредакторов). Однако я не спешу беспокоить Вас подробным высказыванием моих замечаний, главным образом по той причине, что, как выяснилось, в этом году мы уже не сможем, к сожалению, начать печатание этой части»[19].
На следующий день, 12 сентября, Эренбург написал заместителю Твардовского А.И. Кондратовичу: «Как содержание, так и тон письма Александра Трифоновича ставят передо мной вопрос, который я сам решить не могу, а именно, входит ли в намерение редакции отодвинуть печатание моей книги в Вашем журнале <…> Разумеется, А.Т. Твардовский хозяин в своем журнале и навязывать ему публикацию того, что ему неприемлемо, я никак не собираюсь. Моя просьба к Вам состоит в том, чтобы прямо и откровенно сообщить мне намерение редакции»[20]. Ответ Кондратовича (возможно и устный) неизвестен. Сомнения Эренбурга развеял десятый номер журнала, объявивший пятую книгу мемуаров в плане «Нового мира» на 1963 год. Между тем, с октября 1962 года Эренбург приступил к работе над последней, как он тогда считал, шестой книгой мемуаров. Но неожиданно и драматично затянувшаяся история с публикацией пятой книги надолго отвлекла его от написания шестой.
3 ноября 1962 года был подписан в печать 11-й номер «Нового мира» с повестью Солженицына «Один день Ивана Денисовича», а 20 ноября гранки пятой книги мемуаров Эренбурга доставили в Главлит, откуда его передали в Отдел печати ЦК, которым заведовал Д.А. Поликарпов. А.И. Кондратович вспоминал: «Поликарпов не любил Эренбурга и боялся его. А оттого, что боялся, еще больше не любил его. А так как был антисемитом, то уже и ненавидел, но боялся. Очень
П3. № 406.
П2. № 495. Факсимиле письма приводится только в неполном издании: Кондратович А. Новомировский дневник 1967–1970. М., 1991. С. 104–105. В. Лакшин, написав о письме Эренбургу, утверждает: «На другой день Эренбург атаковал Закса и всю редакцию, гневался, требовал сатисфакции» (с. 73), что не стыкуется с содержанием и тоном его же письма Кондратовичу.