Отчего умерла моя мама. Александр Евгеньевич РежабекЧитать онлайн книгу.
тобой не из-за тебя, а из-за себя самой, потому что не хотела видеть себя в таком виде и, тем более, хранить фотки на память. Поэтому и снимали тебя, Катя, отдельно профессиональные и хорошие фотографы, имена которых ты, может, и слышала. Например, Генриетта Перьян. А мама просто не хотела остаться в памяти людей толстой и некрасивой. Фотографии ведь практически бессмертны.
Но это, так сказать, мысли в сторону. А мы все еще живем, не тужим в городе Волгограде. Хотя и в этот период случались забавные истории, о которых ты, Катя, не имеешь представления. Например, в первое лето нашего там пребывания родители меня, как всегда, а тебя в первый раз решили отправить к бабушке, но, как это ни парадоксально, у них, главного редактора областной волгоградской газеты и собственного корреспондента «Комсомольской правды», не оказалось денег на железнодорожные билеты. И было принято нестандартное решение, которое на казенном языке называется злоупотребление служебным положением. Мы поехали к бабушке всей семьей на батюшкиной служебной «Волге». А это неблизкий путь. Но, Катя, было здорово. Почти шестнадцать часов на колесах. Тем более что все получали удовольствие, глядя на твои страдания. Бедную девочку укачивало, и тебя пару раз по дороге к общей радости вырвало. Но, к сожалению, ты выжила.
Жаль, я не помню точно, произошло ли это в то лето или на следующее (наверно, все-таки на следующее), однако каникулы ты, Катя, мне сумела отравить. Дело в том, что родители укатили в Москву, «по делам, или так погулять», оставив нас одних на попечение бабушки. И, надо же случиться такому, ты, Катя, видимо, не догадываясь, как я тебя ненавижу, отказалась подпускать к себе никого, кроме меня, и все попытки разлучить тебя со мной заканчивались диким ревом. И мне, бедолаге, вместо того, чтобы играть, как обычно, в саду или гараже, приходилось тебя кормить, укладывать спать и постоянно находиться в зоне видимости, потому что иначе децибелы твоего плача выдержать не мог никто. У нас даже сохранилась фотография из того периода, где я с кислым видом держу тебя на руках, а ты с ненавистью смотришь в объектив. Но, слава богу, в конце концов приехали родители, я и смог вздохнуть с облегчением.
Однако благополучный и спокойный период жизни в Волгограде длился недолго. Батюшку позвали в Москву. И мама бросила вполне респектабельную начальственную должность и, не имея никаких реальных перспектив, последовала за ним. Это было лето 1968 года, а тебе, Катя, было только три годика, и ты была пухленькая смешливая девчушка. Как здорово ты уже в том возрасте умела скрывать свои страдания. А Москва мне не понравилась, как и не начала нравиться за все те двадцать с лишним лет, которые я в ней прожил.
Ты вряд ли помнишь тот период, но первым нашим пристанищем в Москве, а точнее, в Московской области, была дача газеты «Комсомольская правда» в поселке Заветы Ильича. И для меня это оказалось последним летом из детства, о котором я вспоминаю с грустью. Рядом был лес, а на соседней даче жил дедушка Иван Никифорович, который взял надо мной шефство