Пушка-полковушка, или Выстрел от Немана до Берлина. Александр НикифоровЧитать онлайн книгу.
«ездовой» с соседнего орудийного расчета, был родом с той же донской станицы, что и Мозговой. Он еще со старшиной воевал на «Финской» войне. А когда осенью их дивизион перебрасывали на запад, на дислокационном пункте он встретил земляка и уговорил Перетятько, похлопотать за станичника, чтоб его приписали к ним в батарею.
Зная, как плохо к нему относятся сослуживцы, Петька общался только со своими лошадьми, да с Митькой. Тот был постарше, его призвали весной 38 года. Он должен был сейчас демобилизоваться и поехать домой на Дон, но это вторжение немцев спутало его планы. Теперь вот он лежит не в копне свежескошенного сена на берегу Дона, а в окопе, посеченный осколками на берегу Немана. Митька приходился Мозговому каким-то дальним родственником, потому, он как мог, заботился о нем и учил воинской науке. Пройдя «Зимнюю войну» и будучи старослужащим, он пользовался авторитетом у своего «расчета». Несколько раз он приходит к соседям заступаться за земляка, но в глазах того же Артема, Митька тоже был лапоть. Однажды за такие слова Тёма огреб по полной, оказывается, негоже казака лаптем называть. Петрухе тоже навалял за то, что тот терпит такие обзывательства и службы не знает.
Многие солдаты на тот момент носили ботинки с обмотками. Самые козырные, типа Артема, имели кирзовые сапоги, а эти два станичника носили «яловые», чем не раз вызывали зависть у сослуживцев. Спокон века считалось, казаку без сапог не можно, это как девка без юбки. Какая может быть верховая езда без сапог? Вот и приходили казаки на сборные пункты со своей обувью.
Теперь Петька выл, сидя под кустом, о своем защитнике и друге донце, вспоминая станицу и всю родню. Только очередной окрик Николая вывел его из этого упадочного состояния.
– Чего ревешь, как баба? Сходи к реке, принеси воды в котелке. Освежить немного надо капитана, а то он совсем квелый. Заодно посмотри, что там, немцев на той стороне не видно? А я пока ему еще одну перевязку сделаю.
Капитан вроде бы дышал ровно и какие-то звуки издавал, но в себя так ни разу еще не пришел.
– Как думаешь, товарищ сержант, не помрет командир?
– Типун тебе на язык, – цыкнул Николай. – Давай дуй за водой, стоишь тут, панихиды поешь. Заскочи по дороге не третью огневую позицию, там у них санинструктор лежит, а рядом сумка с медикаментами, вроде бы целая. В общем, что там найдешь – тащи сюда.
Получив задание, Петька обрел осмысленный взгляд, утер рукавом слезы и затараторил:
– Я сейчас мигом, одна нога здесь, другая там. Может еще чего надо?
– Да иди ты уже быстрей, тебя хорошо за смертью посылать, сроду не дойдешь, – выругался Орлов и подтолкнул «ездового».
На самом деле Петька очень быстро обернулся, причем вода в его котелке была чистая и холодная. Санитарную сумку он тоже притащил.
– Ты где воду черпал, казак? – отпив несколько глотков, спросил Николай.
– Да я еще с ночи, как мы разворачиваться начали, приметил у берега родник. Немцев совсем не видно, я