Москва, 1941. Анатолий ВоронинЧитать онлайн книгу.
в посольство».
«Шуленбург… сказал, что он с самым глубоким сожалением должен заявить, что еще вчера вечером, будучи на приеме у наркома т. Молотова, он ничего не знал… Германское правительство поручило ему передать Советскому правительству следующую ноту. "Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры". Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР».
Отметим, что в ноте в качестве причины начала войны указывалась готовность СССР напасть на Германию. Этот тезис неоднократно позже повторялся политической верхушкой рейха, и особенно Адольфом Гитлером. Тезис оказался живучим и обсуждается до сих пор. Необходимо констатировать, что, несмотря на всю милитаризацию экономики, СССР был не в состоянии вести крупномасштабные военные наступательные действия. Год назад завершилась «Зимняя война», которая выявила все слабости советских вооруженных сил. По «новой границе», которая досталась СССР в результате более политических, чем военных удач, спешно строились укрепленные районы. Они должны были задержать наступающих на несколько недель, чтобы дать возможность провести мобилизацию и развернуть армию. Слабость транспортных коммуникаций, в том числе в западных округах, делала этот процесс крайне медленным.
Но вернемся в раннее утро 22 июня. В 5:45 в кабинет Сталина уже вошли: Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Машину германского посольства видел на Манежной площади возвращавшийся с вечеринки студент Театрального училища им. Щукина Володя Этуш. Он не раз рассказывал, что тогда он хоть и «обратил внимание на эту машину, но никакого нехорошего предчувствия не возникло». Германское посольство находилось недалеко от Кремля – на улице Станиславского (Леонтьевский переулок), дом 10. Этуш пришел домой, лег спать, а в 12 часов его разбудила мама и сказала, что началась война. «Никогда больше, даже в самые отчаянные мгновения на фронте, мне не было так страшно. Мама в ужасе смотрела, как меня трясет мелкой дрожью. Белая рубашка ходуном ходила у меня на груди».
Утро 22 июня
В шестичасовом утреннем выпуске новостей радио еще передавало сводку германского агентства новостей. Корреспондент «Последних известий» Радиокомитета СССР Николай Стор в это утро дежурил в «Последних известиях по радио». Он пришел в 6:30 утра и начал готовить семичасовой выпуск, не обращая внимания на трезвонившие телефоны. Наконец в 6:45 уборщица сказала ему, что по «горбатому телефону на замочке» звонят и ругаются, что никто не подходит. Стор понял, что звонят по вертушке. Действительно, с ним говорил Щербаков, который сказал, что по радио в 12:00 будет выступать Молотов (на самом деле в 6:00 еще не было