Зверьё моё (сборник). Виктор Владимирович ЛунинЧитать онлайн книгу.
достань меня теперь. Я положил на него ладонь, легонько погладил, чтобы не уколоться, длинные иглы. Ёж лежал не шевелясь. Тогда я сходил на кухню, принёс и поставил рядом с ним блюдце молока. Но ёж по-прежнему не двигался. Лежал, словно мёртвый. Тут меня позвала мама. Когда минут через десять я вернулся, ёж исчез. Блюдце было перевёрнуто кверху дном, а вокруг разлилась уже подсыхающая белая лужица.
На следующий день никакого топанья в саду я не слышал. Тем не менее под яблоней рядом с летней кухней я снова поставил блюдце молока. Вскоре невдалеке послышалось знакомое топ-топ-топ, и ёж, только не тот, здоровенный, вытянутый, а чуть поменьше и покруглее, прошествовал к блюдцу и принялся, как кошка, лакать молоко, нимало не смущаясь, что я совсем рядом. Затем, напившись, этот бесстрашный ёж, лишь слегка на меня взглянув и издав тихое: «Уф-ф, уф-ф», неспешно, по-хозяйски, двинулся под малинник. Вскоре его топанье раздалось возле самой кухни и вдруг пропало. Когда я, подойдя, заглянул в это место, то увидел в самом низу, под стенкой, где оторвалась доска, лаз, уводящий под пол. И тут меня осенило: «Да это же приходила ежиха, жена вчерашнего ежа! А под полом они, наверно, живут».
С этого дня меня перестали страшить неожиданные ночные топанья. А ежи до того мне понравились, что я готов был кормить их с утра и до вечера. Теперь во второй половине дня под яблоней ежи находили не только блюдце, но и миску. Блюдце, конечно, с молоком, а миску со всевозможной едой: гречкой, варёной картошкой, мясом. В общем, с тем, что у нас с мамой было на обед. И обычно к утру всё было съедено и выпито. Правда, заправлялись ёжики на всякий случай почти всегда по ночам, когда их никто не видел.
Однажды мама сварила манную кашу. Как всегда кашу не доели. И остатки её, переложив в небольшую кастрюлю, мама поставила в крапиву. Дело в том, что в тот день на даче отключили свет, и холодильник не работал. А в крапиве, как известно, продукты меньше портятся.
Спустя какое-то время я услышал в зарослях глухой стук и чьё-то шебуршание. Каково было моё удивление, когда, подойдя поближе, я увидел, что крышка от кастрюли валяется в траве. А в самой кастрюле, цепляясь за её край передними лапками и беспомощно болтая задними, висит, пытаясь выбраться, ежонок. Мордочка его – рот, нос и даже крохотные ушки – были перемазаны кашей. А рядом, пытаясь кастрюлю опрокинуть, толкая её то носом, то задом, то лбом, то иголками, суетились уже знакомые мне папа-ёж и мама-ежиха. Меня они, конечно, тоже увидели, но не убежали, только как всегда зафыркали: «Уф-ф, уф-ф!» Я аккуратно, чтобы не навредить ежонку, поставил кастрюлю на бок. И сообразительный малыш тут же вылез из неё и засеменил вместе со счастливыми родителями в густые заросли сныти, не обращая на меня никакого внимания. А я вдруг подумал: «Как же ежонку удалось забраться в кастрюлю?» Однако ответа на этот вопрос так и не нашёл. Наверно, ежи умнее, чем мне прежде представлялось.
А на следующий день, как обычно, слышалось из кустов: «Топ-топ-топ, шлёп-шлёп-шлёп…»
Как я подружился