Одиссей, сын Лаэрта. Человек Космоса. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
в горошину: хоть внутри, хоть снаружи. Было море без берегов, стала вода в котелке. Был целый мир в медном панцире, стал крутой кипяток. Лежит великое войско в Троаде – слепое. При красном солнышке, при желтом месяце. Валяется лепешкой в пыли дорожной, а его (ее?!) с краев подгрызают. Изо дня в день. Кому не лень, да не лень-то много кому. Народу валом: с востока подойдут, с запада, с юга-севера – а лепешка одна. Что бедной-обгрызенной делать? Как спасаться?!
Не иначе, самой зубы отрастить.
Я представил себе эту красоту: ужаснулся. Скачет в пыли чудо-лепешка – грязь броневой коростой налипла, не подступишься, пасть клацает, слюна течет… Люди врассыпную. А лепешка за ними: к-куда?! загрызу!
Вот и лежи, думай: как из толпы героев зубастую лепешку сделать? С чего начать? С кого?!
Лежу.
Думаю.
– …Стой! – снаружи. Задушенно так, чтоб лагерь не всполошить. – Стой, кому говорю! Клеад, держи заразу!
И шипящим всхлипом:
– Моя не зараз! Моя не держи!
– Твоя?! Клеад, веревку!
– Моя к хитромудрыя Диссей! В-ва!.. Не бить моя в ухо!..
Привстал я на локте:
– Что у вас там?!
Троада
Ахейский лагерь, угол площади для народных собраний,
Одиссеев шатер
(Стихомифия[31])
– Моя бить больно-больно! За что?!
– Клеад, заткни ему рот!
Плавает огонек: ломтик света в малой лампадке. У входа, скрученный дозорными свинопасами в три погибели, стоит на коленях юркий человечек. Волчья шкура вместо плаща, шлем из грубой кожи, с длинными, ниже плеч, наушниками. От человечка кисло воняет конюшней.
– Говорить будешь тихо. Понял? И только когда тебя спрашивают.
– Да-да-да! Моя тихо-тихо! Моя только-только!
– Кто ты? Убийца? Зачем крадешься ночью?!
– Да-да-да! Моя – добрый убийца! Добрый-добрый!
– Тебя подослали убить меня?
– Нет-нет-нет! Моя – убийца не твой! Чужой!
– Дальше!
– Моя – фракийца-лазутчик! Да-да-да! К хитромудрыя Диссей от лучший друзья хитромудрыя Диссей!
– Дальше!
– Дальше с глаз на глаз… надо-надо с глаз на глаз!
– Клеад?
– Да, мой басилей? Заткнуть поганцу рот?
– Нет. Оставь нас.
– Мой басилей…
– Ты полагаешь, сын Лаэрта нуждается в няньке?
В шатре – двое. Слышно, как недовольный Клеад снаружи распекает стражу: чтоб мышь! – и вообще… Человечек шустро ползет к ложу; замирает на середине пути, вжав затылок в плечи. Сдергивает шлем. Его лицо раскрашено полосами: охра и грязь. Голова брита наголо, лишь густой чуб падает на ухо.
Вонь конюшни становится гуще.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard,
Стихомифия – диалог, типичный для построения диалогов античной драмы. Состоит из чередования реплик, занимающих каждая не более одного стиха. Перебивается сценическими ремарками.