Россия сегодня. Через 100-летие великих революций. Олег ШеинЧитать онлайн книгу.
Разумеется, цензура коснулась и его. Даже в «Бесах» с их явным антинигилистским посылом были запрещены к печати многие эпизоды, и в частности глава «У Тихона».
На каторгу был отправлен и Николай Гаврилович Чернышевский.
Долгие годы без свободы провел Тарас Григорьевич Шевченко.
Десять лет не мог опубликовать «Крейцерову сонату» Лев Николаевич Толстой. В «Воскресении» цензура вымарала 67 эпизодов. Были запрещены его статьи о голоде 1911 года.
Но особые отношения складывались у графа с РПЦ. Судя по формулировке Священного Синода, отлучившего его от церкви, Лев Толстой оказался просто посланцем из преисподней, по масштабам намерений лишь слегка уступавшим Искусителю: «изначала Церковь Христова терпела хулы и нападения от многочисленных еретиков и лжеучителей, которые стремились ниспровергнуть ее. Все силы ада, по обетованию Господню, не могли одолеть Церкви святой, которая пребудет не одоленною вовеки. Но в наши дни, Божиим попущением, явился новый лжеучитель, граф Лев Толстой». Особенно отличился в критике графа кумир нынешних государственных охранителей протоирей Иоанн Кронштадтский: «Поднялась же рука Толстого написать такую гнусную клевету на Россию, на ее правительство!..
Дерзкий, отъявленный безбожник, подобный Иуде предателю… Толстой извратил свою нравственную личность до уродливости, до омерзения…»[45].
У Николая Васильевича Гоголя цензура исключила не только «Повесть о капитане Копейкине».
Антон Павлович Чехов получил запрет на первый же сборник рассказов.
В юнкерских училищах современная русская литература не преподавалась, так как ее идеи считались идеологически опасными[46]. Русский офицерский корпус, составивший костяк белого движения, априори не мог сражаться за русскую культуру, потому что в процессе обучения был старательно отсечен от нее и ее не знал.
Это подтверждает и Антон Деникин, который писал: «Молодых офицеров едва ли интересовали социальные вопросы, которые они считали чем-то странным и скучным. В жизни они их просто не замечали; в книгах страницы, касающиеся социальных прав, с раздражением переворачивались, воспринимались как нечто, мешающее развитию сюжета… Хотя, в общем, и читали они не много»[47].
Почему об этом стоит вспомнить сегодня?
Потому что золотая русская литература XIX века, сформировавшая фундамент русской культуры и идентификации, родилась вопреки самодержавному государству и невзирая на карательные ссылки, каторги и запреты.
А еще потому, что силы исторического реваншизма ничуть не дремлют и очень хотят отбросить Россию на 150 лет назад, в эпоху, когда можно было запрещать мыслить и когда общество делилось на 2 % верхушки и 98 % бесправного большинства. Пушкина, Толстого, Гоголя и Салтыкова-Щедрина они искренне ненавидят. Министр культуры России
Мединский прямо сказал, что указанные авторы «упорно избегали хорошего» и вообще «наша литература полна персонажами
Праведный Иоанн Кронштадтский. Ответ Иоанна Кронштадтского Льву Толстому на его обращение к духовенству.
Там же.