Незадолго до ностальгии. Владимир ОчеретныйЧитать онлайн книгу.
бумаги и станет насмехаться? – задумчиво предположила Варвара.
– Одно другого не отменяет, – поддержал он её. – Возможно, он был гением очень неуверенным в себе – что-то вроде напыщенной бездарности, только наоборот. Возможно, в этом и есть красота его истории – в том, что он не захотел оставлять следов и в этой неуверенности гения в своей гениальности?
– Мне так жаль Франца! – жалобно вздохнула Варвара. – Он такой замечательный! И как хорошо, что мы это увидели!
Киш кивком дал понять, что разделяет её чувства. Он уже знал, что раскопка успешно завершена, и теперь ждал, когда это поймёт и Варвара.
Озарение произошло несколько мгновений спустя.
– Киш, мы стали кафкианцами! – внезапно выдохнула она и замерла на месте, слегка согнув колени, словно это открытие её придавило. – Ты понимаешь это? Мы увидели красоту его гениальности!
– А ведь и правда! – он улыбался её радости. – Поздравляю с успешной раскопкой!
– Какие мы молодцы, – воскликнула Варвара. – Мы ведь молодцы, правда?
– Молодцы! – подтвердил он. – У нас получается отличный тандем!
– Киш, давай обнимемся!
Он остановился, быстро огляделся по сторонам, наугад сунул транспарант одному из идущих следом кафкианцев и крепко обнял Варвару, чувствуя, как она привстаёт на носках, и его шею обвивают её горячие руки, и запах её волос, пронзая мозг, бьётся о стенку черепа в районе темени.
– Я думала, ты меня поцелуешь, – поделилась Варвара, когда объятия с большой неохотой разомкнулись. – Мне так показалось.
– Тебе не показалось, – признался Киш, – я еле удержался. Хотел, но вдруг понял, что так можно смазать хорошую концовку. Мы же хотели обняться, как сообщники, обстряпавшие удачное дельце. От полноты чувств, так сказать. А поцелуй – это уже начало совсем другого дела. Не имеющего к Францу никакого отношения.
– Ты любишь ясные чувства, – оценила она. – Из тебя бы вышел хороший тенетерапевт.
– Сомневаюсь, – засмеялся Киш. – Я даже не знаю, что это такое – любить чувства.
Он забрал обратно свой транспарант у терпеливо ожидающих окончания лирической сцены следующих за ними собратьев по Кафке, и они кинулись догонять ушедших вперёд.
– Вообще-то, это хорошо, что ты не тенетерапевт, – продолжала Варвара, когда они снова перешли с ускоренного шага на степенный. – А то мы бы были не сообщниками, а соперниками. А с чувствами всё просто: нам нравятся одни состояния и не нравятся другие. Есть люди, которые любят смешанные чувства: им нравится погрустить или насладиться страхом, – это такой эмоциональный романтизм. А есть представители классицизма – люди, которые предпочитают ясные чувства…
– Получается, я – классицист? – засмеялся Киш. – Старею, однако: раньше меня больше привлекал романтизм… Слушай, а ты сказала: если бы я был тенетерапевт, мы бы стали соперниками. Ты такая ревнивая к успеху коллег?
– Не очень, – помедлив